— Ты сегодня отдыхаешь, — сказал Дю-Жхе, увидев, как я зеваю и клюю носом. — Сначала сторожу я, потом ты, Макс, и расположиться лучше чуть в стороне, а то…

Дальнейшего я не слышал, просто упал в черный водоворот и растворился в нем.

Вырвало меня изо сна недовольное восклицание над самым ухом, я перекатился в сторону и нащупал автомат.

— Стой, я закричу! — сказал кто-то в кромешной тьме, а потом раздался звук удара и возглас боли.

Голова у меня трещала, как с похмелья, и весила больше тонны, соображал я плохо. Ночь была в самом соку, небо закрывали облака, так что различить мог лишь стены ямы и Крыску рядом.

— Равуда, я выстрелю, — это проговорил уже Дю-Жхе.

Я поднял автомат и схватил «фонарик», который нашел в брианском подземелье, и таскал с собой, никому не показывая и не рассказывая, что это за штука. Сжал округлый черенок, и сноп яркого света ударил вверх, прямо в лицо кайтерита, и тот невольно отпрянул.

Я вскочил на ноги, поднял оружие.

Макс сидел на заднице, прижав руку к щеке, и под ладонью у него наливался синяк. Дю-Жхе целился в Равуду, укрывшись за ближайшим деревом, и руки у него не дрожали. Даже Крыска находилась в сознании, и держала автомат, хотя лежа могла стрелять только вверх, в небеса.

Кайтерит же был один, наверняка высокомерно решил, что справится один, без Молчуна и Фула, или подумал, что втроем подкрасться незаметно будет сложнее, чем одному. Держал он нож, а физиономия его кривилась от злости, разноразмерные глаза моргали невпопад.

— Что вам до него? — прорычал Равуда. — Он все равно труууп!

— Сейчас труп — это ты! — сказал я. — Вот я выстрелю…

— И пойдешь под трибунал за нападение на старшего по званию! — и точно, он же у нас теперь десятник, и к нему на хромой козе не подъедешь. — Я просто обходил посты. Правда ведь?

Оправился Равуда с удивительной быстротой.

Ну да, я не могу его убить… по крайней мере вот так, у всех на виду, тогда мне не видать остатка денег по контракту, и значит нечем будет оплатить уже сделанную операцию Сашки.

— Обходи. В другой стороне, — Дю-Жхе и не подумал опускать автомат. — Вон там. Егор, выключи эту штуку.

Ну да, ферини прекрасно видел в темноте, и мог стрелять на слух.

Я отключил «фонарик».

Равуда выругался и затопал прочь, нарочито шурша листвой и задевая за ветки.

— Макс, ты как? — спросил я.

— Ничего, ха-ха… — гордо отозвался он. — Он мне врезал, но я успел! Я не заснул! Услышал его!

— А что это у тебя? — слабым голосом спросила Крыска.

Я не мог этого видеть, но ощутил, как на мне скрестились несколько любопытных взглядов. Пришлось рассказать о том, где и как я заполучил брианский приборчик, и показать, как она работает.

— Там ведь есть еще? — уточнил Дю-Жхе.

— Целый ящик.

— И это, как выражается наш центурион — не червяк чихнул, — проговорил он. — Нашедший медовые соты воистину празднует второе рождение.

Я не понял, при чем тут какие-то соты, а вот Макс сообразил.

— Мы же можем обыскать подземелья… — протянул он. — А там может быть еда! Вапще! Мы им покажем!

И точно — если от местных «грибов» нам не стало плохо, то наверняка и брианская жратва должна нам подойти, какие-нибудь консервы или что-то обезвоженное, сублимированное! Это шанс выжить, протянуть еще, а я идиот, что сам не додумался!