Пока работал, на джунгли обрушились сумерки, принесли с собой крики ночных тварей, шуршание в кронах и рев вышедшего на охоту хищников. По озеру пошел сочный плеск, словно из него начали выпрыгивать то ли крупные лягушки, то ли рыбины.

Да, сейчас бы я и от лягушки не отказался… не пошел ли Дю-Жхе на охоту?

— Вот, держи, — сказал я, возвращая сеть Юнессе. — Можно проверить.

Сетка заработала, девушка пропала, слилась с полумраком.

— Ух ты, как здорово, — сказала она. — Спасибо тебе.

Остаток времени до смены мы просидели в молчании, не тяготясь им и не скучая. Когда вернулись к нашим, выяснилось, что отдых мне пока не светит, поскольку злая Лиргана вручила мне с десяток маскировочных сеток.

— До утра чтобы все были в порядке, — велела она. — Могу дать расслабона. Нужно?

Искушение было, но я отказался, и так знал, что не смогу уснуть, когда вон там, под деревом, то ли спит, то ли прикидывается спящим мой лучший друг кайтерит Равуда…

Пули стригли листья над моей головой, те с шуршанием падали на шлем и дальше на плечи и на землю.

— Давай! — прошептал Макс, когда стрельба затихла, и мы поползли вперед.

Автомат ремнем зацепился за какую-то корягу, и почти минута ушла на то, чтобы его отцепить. Еще с десяток метров, и я сполз лицом вниз в темный и сырой овраг, куда набились все, оставшиеся от нашей центурии: сорок семь разумных, из них десятеро раненых.

— Можете не докладывать, — буркнула Лиргана.

Без слов ясно — раз с той стороны стреляют, то и там засели бриан, хотя и не лезут, пройти не дают.

— Что другая группа? — спросил Макс, забывший в последние дни о своем любимом похохатывании.

— Пока не вернулись, — и центурион отвернулась.

В овраге мы сидели с самого утра, когда вынуждены были забиться в него, уходя сразу от двух аборигенских отрядов. Их передвижение очень напоминало облаву, но вот на нас или на какую другую диверсионную группу, мы знать не могли, мы только прятались, время от времени проверяли — не открылся ли выход, но пока безуспешно. Лупить бриан начинали на каждое движение, на любой шорох, но сами в атаку не шли.

Меня после бессонной ночи шатало, я понимал, что долго не выдержу, но на крайний случай у меня оставался расслабон.

— Как ты? — спросил я Крыску, лежавшую на спальном мешке.

Рука ее была забинтована, на ткани проступали кровавые пятна, а бледное шавванское лицо казалось белым.

— Ничего, нет-нет, — она слабо улыбнулась. — Пока не сдохла.

Вот именно — пока; лекарств у нас нет, врача тоже, а у нее уже началась лихорадка, вон лоб блестит от пота.

— Мы тебя вытащим, — пообещал Макс. — Мы им всем покажем.

— Вас бы кто вытащил…

— Идут! — объявил сверху оставленный наблюдателем Молчун, зашуршали ветви, и вниз один за другим съехали Равуда и Дю-Жхе.

— Как там? — спросила Лиргана.

— Можно проползти, — сказал кайтерит, и потянулся за фляжкой, чтобы сделать несколько жадных глотков — вода у нас пока была, но запасы таяли и взять было негде. — Узенькая полоса, метров в пятьдесят… но если маскировка не подведет и не спешить…

Ферини кивнул.

Лиргана повернулась ко мне, смерила взглядом: