Наши бравые летуны могут расколбасить бриан в кашу, но поскольку с точностью у них порой трудности, то вместе с врагами они размолотят в кровавый порошок и нас. Куда проще превратить в набор кратеров полсотни квадратных километров, чем выбирать мелкие цели.

— Залегли, укрылись! — завопила Лиргана, и я с холодком в животе понял — договорилась, сейчас начнется.

Вот и пригодились ямы, которых мы наделали в брианском поселке.

В небесах возник протяжный рев, усилился, перешел в гром, и среди облаков замелькали силуэты штурмовиков. На этот раз их никто не встретил зенитным огнем, и всякая взрывчато-убийственная дрянь полетела к земле беспрепятственно, ухнуло раз, второй, потом все слилось в единую канонаду, начали падать деревья.

Громыхнуло совсем рядом, по шлему моему забарабанили комья земли, что-то тяжелое ударило в бок. Следующий же разрыв отключил мой слух, меня словно изо всех сил ударили в лицо и в поддых одновременно, перед глазами все расплылось, сознание закувыркалось внутри черепа точно сбитая птица.

— …несущий рассвета сверкающий меч, нечистую плоть он обязан отсечь! — услышал я, когда слух и разум вернулись. — Спасающей правды да вспыхнет огонь! Рассеется мерзости прелая вонь!

Йухиро речитативил очередной священный гимн, на фоне бомбардировки тот звучал мрачно и грозно. Летчики продолжали утюжить лес вокруг поселка, но разрывов становилось меньше, одна за другой крылатые стремительные тени уходили на восток, в сторону линкора.

— Да присмотрят за нами надзирающие! — десятник мгновение помолчал. — Вперед! Егор, давай!

Задачи на случай отхода распределили заранее, и я попал в число разведчиков.

Мысленно перекрестившись, я выскочил из своей ямы и понесся вперед, туда, где совсем недавно были густые заросли, а теперь среди рытвин и воронок торчали огрызки пней. Нога поехала по сырому, я чуть не сверзился в одну из ям, удержался только чудом.

Миновал то, что осталось от бриан, едва не разорванного в клочья, потом другого, нашпигованного осколками, но еще живого. Глаза на залитом кровью лице открылись, меня обожгло сочащейся из них ненавистью, но рука врага лишь задрожала, подтянуть к себе оружие он уже не смог.

Ну и я не стал тратить на него пулю, моя задача — разведать путь и доложить.

Метров через двести начались девственные, не тронутые бомбардировкой джунгли. Над головой сомкнулись густые ветки, и тут же в голове родилась тягучая боль, как сироп она потекла от макушки вниз по стенкам черепа — к затылку, к ушам и носу.

Нет, только не сейчас!

Я бежал по лесу, лавируя между глазастых «елочек» и шипастых кустов вроде барбариса, и одновременно я шел по улице в родном городе, и еще я шагал по нашему торговому центру, по третьему этажу, мимо ресторанов к кинотеатру, и еще брел по набережной одного из питерских каналов… И я не понимал, какая из этих реальностей реальна, а какие лишь плод воображения, вымысел.

С бега перешел на шаг, и все равно влетел в густые заросли, получил веткой по забралу. Столкнулся с кем-то в торговом центре, на меня едва не наехал безумный велосипедист из Северной столицы, а богатый дурак влез на тротуар, чтобы запарковать свой джип.