— Тогда не понимаю, чего еще вы от меня хотите.

В Галерее я провела какое-то время под надзором существа, выступавшего от имени белых кораблей, но на допросе уже поведала все, что могла припомнить о наших беседах.

— Хочу не я, — резко возразил Вронский. — Хотят эти корабли.

— Корабли?

— Несколько недель назад мы получили запрос от армады. — Он облизнул губы. — Как мне передали, они заинтересованы в присутствии представителя человечества для решения моральных проблем.

— Им нужен лидер? — удивилась я. — Я думала, у них есть «Злая Собака».

Вронский покачал головой:

— «Злая Собака» указала им цель, но она для них не лидер.

Он заставил панель управления изменить голограмму. Масштаб уменьшился, и мы увидели целую тучу белых кораблей.

— У меня сложилось впечатление, — продолжил Вронский, — что теперь, имея цель, они нуждаются в биологической единице для санкционирования необходимых для ее достижения действий.

— Каких действий?

— Не знаю.

— А при чем тут я?

Командор откинулся в кресле. На его лице не осталось ни следа ожесточения — его сменило выражение любопытства, а может быть, и жалости.

— Вы — эта биологическая единица.

— Я? — Такая мысль не укладывалась в голове. — Что за нелепость? Армада уже судила меня и объявила недостойной.

— Тем не менее. Иметь на борту своего человека, способного направлять их действия… сами понимаете, какое это преимущество для Конгломерата.

— Да, но…

Вронский встал:

— Теперь вы знаете, почему пришлось похитить вас из тюрьмы.

Я остановила его, вскинув руки:

— Извините, командор, полагаю, все же это неверный выбор. Аватара армады сопровождала меня до «Злой Собаки», но затем утратила ко мне интерес. То существо настояло, чтобы я предстала перед судом за совершенное на Пелапатарне. В остальном не думаю, чтобы я была им зачем-то нужна.

Вронский побарабанил пальцами по подбородку:

— Боюсь, вы ошибаетесь, капитан Судак. Видите ли, связавшись с нами, они затребовали лично вас.

Вызов посланника Одома передавали с Камроз через высшие измерения. Звук был сносным, но картинка то и дело замирала. Ее разбивали беспорядочные взрывы пикселей, а голос посланника звучал не в такт движению его губ.

— Корабль терпит бедствие, — сообщил он. — Прошу вас проследовать ему на помощь.

Я чувствовала, как застыла моя улыбка.

— То есть вы возвращаете меня к активной службе?

Одом отвел взгляд:

— Так уж вышло, что вы к нему значительно ближе других наших судов.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Экран зашипел помехами, и сквозь них донесся голос Одома:

— Я предпочел бы дать вам больше времени освоиться с результатами переоборудования «Злой Собаки». Но у меня нет выбора. Вы сможете оказаться на месте неделей раньше всех, кто у нас есть в этом районе.

Меня обожгло волнением. Да, я наслаждалась свободой и не рвалась от нее отказаться, но теперь, когда пришел вызов, поняла, как приятно снова иметь цель. Мы оправились от ранений и отдали дань тем, кого потеряли. Сейчас мы нуждались в чем-то, что не позволит нам утонуть в чувстве вины и раскаяния. Пора было двигаться дальше и снова смотреть вперед, а не за корму.