В полете я и Адалвольф переговаривались о разном. От нашей стаи уцелели только мы двое, а верность своим прочно укоренилась в «хищниках». Преданность у нас буквально врожденная. Несмотря на прошлую ссору, я была рада, что он рядом. Мне словно вернули ту частицу себя, которой мне так недоставало после ухода из военного флота. Мы вспоминали погибших и пропавших на войне сородичей, и я простила ему безрассудные действия в Галерее — а он простил мне убийство брата Фенрира.

Мы надеялись, что скакуны позволят нам устранить повреждения и заправить двигатели. После этого мы могли бы проложить обходной курс к границе Общности, прыгая через чужие провинции до самой Интрузии.

Чего ждать от этой аномалии, я не знала. Но место, которое обходят и драконы, и крейсеры-кинжалы, должно было стать идеальным сборным пунктом для уцелевших звездных кораблей человечества — убежищем, где мы сможем затаиться и обдумать следующий шаг.

Путь туда будет долгим и полным опасностей, но я знала, что мы доберемся.

А пока нам оставалось только оплакивать потери и обращать лица к звездам. Потрясенные, измученные, мы все равно были, как заметила однажды Альва Клэй, подобны акулам — нам, чтобы не умереть, надо было двигаться вперед.