– Туда не добирался. Зато Бутырский с Даниловским вдоль и поперек облазил. Нет там такого – точно говорю.

Сыщики обсуждали рассказанную Васильковым историю несколько минут. Не принимали участия в обсуждении лишь сам Васильков да еще Егоров. Александр задумался, вспоминая детали того давнего дня в польских лесах. Размышлял о чем-то и Василий, глядя в распахнутое окно и позабыв о потухшей папиросе.

Потом вдруг спросил:

– Саня, а куда ты дел вещи того офицера?

– Когда вернулись к своим, сдал начальнику штаба. Все, кроме спичечницы.

– Значит, она у тебя?

Тот вздохнул:

– В моем вещмешке она пробыла ровно два часа.

– Потерял, что ли?

– Хуже.

Разговоры в кабинете стихли. Все снова с интересом уставились на бывшего разведчика…

Польша; август 1944 года

Вывезти штабное имущество немцы могли только по узкой грунтовке, уходящей от полянки куда-то на запад. Это подтверждали и следы колес автомобильной техники.

После переправы и до обозначенного на карте квадрата движением руководил старшина Петренко. Идти первым всегда непросто: слух, зрение и внимание напряжены до предела. Опять же – ответственность. В общем, подустал мужик, потому дальше от поляны Васильков повел разведчиков сам, велев старшине занять место замыкающего. Тоже не самая простая обязанность, но все ж полегче.

На исходе второго часа Васильков объявил привал. Надо было перекусить, подсушить портянки, да и просто отдышаться. Устали.

Назначив двух бойцов в дозор, старшина соорудил самокрутку и уселся на травяной бугорок. Васильков устроился рядом, скинул с плеч вещмешок, уложил на него автомат. Достав из кармана сухарь, молча принялся грызть. Отхлебнул из фляги, откинулся на спину и долго смотрел на проплывавшие в небе облака. Потом задремал…

Объявленный часовой привал использовался бойцами по максимуму. Быстренько перекусив, каждый старался хоть немного отдохнуть, расслабить уставшие мышцы. Никто толком не знал, сколько еще предстояло намотать километров, прежде чем разведгруппа вернется в расположение своей дивизии.

– Командир, пора двигать дальше. Слышь, командир…

Голос старшины пробился сквозь обволакивающий сон. Васильков с невероятным трудом разлепил веки, вспомнил, где находится, и, вздохнув, принял сидячее положение. «Когда закончится война, первым делом по-человечески высплюсь, – в который раз поклялся он сам себе. – Трое суток буду спать, и хрен кто меня разбудит!»

Петренко поднимал остальных разведчиков, незлобиво поругивая, поторапливал.

Ополоснув прохладной водой лицо, Александр намотал на ноги портянки, натянул на опухшие ноги сапоги. Подтянул за ремень автомат, похлопал ладонью по траве в поисках вещмешка и… не нашел его.

– Что за черт? – оглянулся он по сторонам.

Вещмешок валялся метрах в четырех под стволом молодого деревца.

– Старшина, ты мой мешок не трогал? – спросил Васильков.

– Нет, командир. На кой он мне?

– Странно.

Поднявшись на ноги, Александр подошел к дереву, подобрал выцветшую торбу, взвесил на руке… Вроде тяжелый. Такой же он был и прежде. Но лямки развязаны, горловина расправлена.

Это еще сильнее насторожило: он хорошо помнил, что только снял мешок с плеча, но внутрь не лазил. Озадаченно наморщив лоб, Васильков принялся проверять содержимое…