– Ты и ты, – указал на двух партизан Душан, – возьмите этот конец и тяните на себя. Только без дури, а то стянете Милана в воду. А тебя как зовут? – спросил Душан второго парня.

– Боян.

– Чего же ты стоишь, Боян? Одевайся и неси одежду своему товарищу.

Парень схватил в охапку одежду своего товарища, запихнул её в вырез пиджака и шумно кинулся в воду. На том же самом месте, где запнулся первый парень, второй тоже оступился, но «страховочный трос», Милан и двое других не дали ему уплыть по реке.

– А вам что, особое предложение нужно? – взвился Глигорич. – Одевайтесь, обалдуи, среди нас все-таки женщина. Это всех касается. А я пошёл звать маршала, чтобы к нашему приходу все были одеты.

Через десять минут подошла основная группа с маршалом во главе.

– И как, Душан, это будет выглядеть? – спросил Тито у своего главного охранника.

Глигорич кивком головы отправил на тот берег одного из телохранителей. Парень уверенно вошёл в воду, левой схватился за жгут, в поднятую правую взял своё оружие и довольно уверенно пошёл на другой берег. Минуты через две-три он уже был на другом берегу.

– Примерно вот так, – уверенно сказал Душан. Но по глазам Тито он понял, что этих гарантий ему недостаточно. – С каждого берега всех будут страховать по два наших бойца. Чем быстрее мы переберёмся, тем дальше мы оторвёмся от врага.

– Герр лейтенант, я видел, что за той горой скрылась их группа охранения, – сияя от восторга, доложил дозорный и протянул командиру свой бинокль.

– Вон, видите гору, а над ней ещё одна, для нас это линия горизонта, так вот за ней они только что и скрылись. Надо только спуститься в долину и подняться вверх по склону.

– Как давно скрылись?

– Минуты три назад.

– А раньше почему не доложил?

– Проверял, может быть, кто-то ещё за ними идёт.

– Всё раскисло после вчерашнего дождя, – ворчал лейтенант.

– Так ведь для всех раскисло. И для них тоже!

– Молчи, философ! Быстро спуститься мы, может быть, и сможем, а вот подняться… Да ещё дважды, имея направление вместо дороги. Но делать нечего.

Они вернулись к основному лагерю десантной группы.

– Всем вперёд, лежебоки. Вперёд, во славу великого Рейха! – стал подбадривать своих солдат офицер.

Солдаты знали характер своего лейтенанта. Если в ход пошло упоминание о великом рейхе, то вскакивать надо быстро, собираться – мигом, идти – резво. Так они и поступили. Никто не хотел собственным копчиком прочувствовать силу капитанской ноги.

– Ну что же! – сказал Корнеев. – Поскольку в пешем строю я не самое надёжное звено нашей цепочки, то пойду первым. Пройду удачно – остальные пройдут ещё веселее. А нет, то у рыбёшек славный будет завтрак!

Хохотнул своей шутке, но понял, что промахнулся. Бешенство на себя мутной волной ударило в голову, на скулах заходили желваки. Генерал-лейтенант ринулся в воду как в атаку на врага: безжалостно вонзая палку в землю, широко расставляя ноги и слегка сбив на затылок фуражку. Всем показалось, что его сухопарое тело искрится от бушующей внутри энергии. Он шёл, подтверждая каждый свой шаг движением соответствующего плеча. Когда Корнеев уже был по грудь в воде, палку резко повело в сторону на чем-то скользком, и он клюнул телом так, что в воду слетела фуражка. Медленно вращаясь, она кружила возле своего хозяина, не рискуя начать самостоятельное плавание. Руководитель советской военной миссии лишь на мгновение скрылся под водой, а потом, громко фыркнув, застыл, встав на здоровое колено. Но даже в этом положении, выбросив в бок свою трость, он исхитрился зацепить свой головной убор. Отдышавшись, он вылил воду и гордо, как цари надевают корону, водрузил фуражку себе на голову. Холодная вода и текла за шиворот, но Николай Васильевич повернулся к Тито, лихо подмигнул ему и продолжил свой путь. Больше осечек не было.