– А она как? Карина?

– Ну-ну-ну! – протянул Рубенс. – У нее-то все путем. Она ветеринар хороший, всю жизнь на ипподроме, сейчас будет завветсанчастью, не помню, как это у них там точно называется, но зарплата приличная, и в заведении почет. И знаешь что? Пару раз наводила обо мне справки через общих знакомых – как я, что я? Но последний раз этой зимой наводила и больше не стала – видимо, убедилась, что исправляться я не стал, по-прежнему дурака валяю… А я, Митрий, буду валять, буду, потому что другой жизни не хочу. – Он расплескал по стопкам, впервые пролив немного на стол, и Митя промокнул бумажной салфеткой. – И вот что я тебе скажу… – Он положил Мите на плечо тяжелую руку, больше подходившую грузалю. – Ты все, что я сказал, на ус намотай. Не знаю, что там дальше с тобой будет…

– А что бы ты посоветовал, Рубенс? – серьезно спросил Митя.

– Задатки у тебя и в самом деле, думается, есть. Лезь наверх, цепляясь, чем можешь. У тебя положение чуточку лучше – у тебя я что-то ничего «неправильного» не заметил. Наносного много, из чужих книг почерпнутого, – ну, так через это все прошли. Может, и найдешь свою колею, которая тебя и выведет. Но одно запомни накрепко: женщина не любит неудачников… в качестве любовников разве что любят, а для семейной жизни им нужен солидный, обстоятельный… полная противоположность мне, короче. Стабильность им нужна. И это у них врожденное. Усвоил?

– Усвоил, – сказал Митя.

– Ох, хочется думать, хочется думать… Ну что, еще за пузырем?

– Не мешало бы, – сказал Митя. – Только не мешало бы чего-нибудь послабже. Мне еще домой идти, да и тебя малость развозит…

– Малость – не многость, – энергично возразил Рубенс. – У меня упадешь, если что.

– Да мне еще пса выгуливать.

– Ну, тогда да, причина уважительная. Берем послабже. Ты как насчет мешать сильное со слабым? Крепок?

– Да вроде крепок.

– Ну тогда вперед?

…Самый страшный враг мотоциклиста – даже не гололед или мокрая дорога. Самое скверное – короткий дождь, песок смочит, но этого не видно, и если чуть-чуть недосмотреть…

Митю именно это и достало. Он примчался из отдаленного района, где дождя не было, а здесь он прошел, короткий, песок казался сухим, и стоило лишь самую чуточку пережать тормоз, что на сухой дороге не принесло бы никакого вреда…

Мотоцикл снесло – и понесло по тротуару, особенно здесь широкому, – в конце улицы располагался мебельный магазин, к нему постоянно подъезжали машины, вот для них тротуар давным-давно и расширили, так что могли разъезжаться два грузовика в ряд. Хорошо еще, машин не было, и его несло на левом боку, он считал ногой все выбоины и рытвины, которыми асфальт везде богат, а потом на одной подбросило особенно высоко, и он хряпнулся многострадальной левой ногой о высокий бордюр так, что звезды из глаз посыпались. Хорошо еще, не коленом. Но все равно, приятного было мало. Оказался возле бордюра, полежал немного, прислушиваясь к себе. Нога болела адски.

Митя с трудом выбрался из-под заглохшего мотоцикла, при этом натурально взвыв от боли. Джинсы на левой ноге зияли большой прорехой от трения. Присел на бордюр, чуть подрагивавшими пальцами сунул в рот сигарету. Чутьем старого мотоциклиста определил, что перелома нет, иначе нога отозвалась бы. Но приложило здорово…