– Ой, Митька! – она вскочила. – Что ты не предупредил, что у тебя диван такой! И сесть больше не на что.
– А ты ложись, – сказал он преспокойно.
– Ты что?!
– Юль, да ничего такого. Если не на чем сидеть, приходится лежать. Ну что ты, как маленькая? Можно подумать – только ляжешь, и тут же с тобой что-то страшное произойдет… Я отодвинулся, вон тебе сколько места…
Поколебавшись, она все же легла, правда, чуть отодвинувшись на краешек, так что их разделяло некоторое пространство – диван был широченный, в половину длины комнаты.
– А с чем пирог? – полюбопытствовал он.
– С белыми грибами. Свежими. Бабушка из Алтюфеево привезла, она их как-то хранить умеет…
– Пирог с белыми грибами сама пекла, – мечтательно сказал Митя. – Варенье тоже сама варила?
– Ага. Мама научила.
– Хозяйственная ты девушка, Юлька, – сказал Митя. – Жениться на тебе пора, вот что.
– Ну ты ляпнешь! Кто же нас распишет?
– Тебе ведь паспорт в феврале получать? А ты знаешь, в каких случаях шестнадцатилеток расписывают?
Судя по всему, она знала – легонько запунцовела, воскликнула негодующе, ничуть не наигранно:
– Митька, бросай свои пошлости, а то уйду! Мне еще и думать рано!
– С пошлостями покончено, честное благородное слово, – сказал Митя и добавил потише: – А поцеловать тебя – не пошлости? Столько дней не виделись…
Юлька молча опустила ресницы, что у нее частенько означало знак согласия. Митя повернулся к ней, во всем дальнейшем пошлости не было – только нежность. И снова, как всегда, Митю не тянуло предпринимать ничего взрослого – ну, самую чуточку, против которой Юлька ничего не имела, разве что глаза старательно держала закрытыми, сомкнув руки у него на шее.
Потом легонько уперлась ладошами в грудь:
– Митя, я задыхаюсь уже…
Он покладисто отпустил, положил руку ей под голову, и они долго лежали так.
– А стихи ведь я тебе написал, – сказал Митя. – То, что просила «Только Юльке».
– Правда?! А я думала, не соберешься…
– Зря думала, – сказал Митя. – Подай мне вон тот листок, справа от машинки, он там один такой. Ага. Сама будешь читать или слушать в исполнении автора?
– Слушать! Так интереснее. Мне пару раз стихи читали, но никогда – сам автор…
– Как скажешь. – Митя приподнялся и сел, опершись на подушку. – Только предупреждаю, я не Лермонтов, так что тапками не кидаться… Только Юльке. «Баллада о зловредных старухах».
Юлька долго молчала, глядя в потолок.
– Ну как? – спросил Митя.
– Классно… – прошептала она. – В точности про нас. У вас в городе на лавочке старух побольше на квадратный метр, но у нас тоже есть, иногда такого вслед наслушаешься… Ты мне отдашь стихи?