Нисса моргнула.

Сжечь?..

– Я ведь горела, – прошептала, – я помню, я горела. Почему я жива и не чувствую боли?

– Я тебя вылечило, – пояснил Великий Уррий, и Нисса в который раз мысленно задалась вопросом, почему Он всегда говорил о Себе в среднем роде.

– Вы правда Великий Уррий? – В голосе мальчишки смешивались страх и изумление.

Великий Уррий не ответил, разглядывая ребенка. Всегда столь богатая на мимику, его морда не выражала сейчас ничего.

– Это правда, – ответила Нисса за Великого Уррия. – Дар Великой Матери вернулся на родину. Почему… – ее голос сорвался, – почему вы хотели убить нас?

– Мы не знали, – сказал мальчик. – Мы п-правда не знали. Н-нам сказали, что мы должны убить чудовище. В-всем огневикам велели собраться в главном зале и…

Он заплакал, размазывая слезы по и без того грязному лицу. Руки у него были покрыты чужой, уже засыхающей кровью.

– Это недоразумение, – сказала Нисса. – Просто недоразумение. Когда люди поймут…

– Нет. – Великий Уррий отодвинулся от ребенка и теперь внимательно разглядывал огромный зал и десятки мертвых тел на полу. – За каждым злым приказом стоит злой человек. Эти глупые двуногие мертвы, но он пошлет других. Он будет посылать других, пока я не найду его самого.

– Это был приказ от Сияющего Ока! – торопливо сказал мальчик. – Нам зачитали приказ и показали верительную бирку! Я видел!

Не обращая внимания на слова ребенка, Великий Уррий повернулся к Ниссе.

– Почему ты думаешь, что он не опасен?

– Но… он же еще дитя!

– Дитя, – повторил Великий Уррий задумчиво. – Дети – это маленькие люди, которых делают женщины и из которых потом вырастают обычные люди. Верно?

– Д-да.

Нисса перевела взгляд с Великого Уррия на ребенка, не понимая, почему Он спрашивает.

– А бывают ли дети с белым мехом на лице? – продолжил Великий Уррий.

Нисса моргнула, не понимая, а ребенок, похоже, понял. Мальчик вдруг сорвался с места, но кинулся не к выходу в храмовый сад, о котором прежде упоминал. Он кинулся к ней.

Нисса отшатнулась, но что-либо сделать не успела. В двух шагах от нее мальчишка вдруг запнулся, нелепо взмахнул руками и упал, а голова его, срезанная чешуйкой Великого Уррия, покатилась дальше, пока не ткнулась в ноги Ниссы.

Великий Уррий приблизился и остановился рядом с телом, с интересом его разглядывая.

– Из остальных людей текла кровь, – сказал Он. – Этот человек странный.

Слова Великого Уррия вывели Ниссу из оцепенения. Она заставила себя шевельнуться, что далось с большим трудом, и подошла к телу.

Крови действительно не было. Чешуйка, отрезавшая мальчику голову, оставила лишь гладкий, почти зеркальный, срез. Там, где полагалось быть отсеченной плоти, костям и сосудам, виднелось лишь что-то бледно-желтое, крупитчатое на вид.

Нисса присела рядом с телом и осторожно коснулась этой бледно-желтой массы. Под пальцами ее будто лопнула пленка – и на пол посыпался… песок. Обычный песок, какого тысячи барханов в Пустыне.

– Это не человек. – Нисса посмотрела на Великого Уррия. – Это песчаный оборотень. Песчаник. Когда Великая Мать отвернулась от нас, Песчаники пришли вместе с Пустыней. После смерти Песчаника его настоящий облик возвращается.