— Уж это обязательно! — закивала она. — Уж будьте уверены! Он мне здесь совершенно без надобности!

— Значит, договорились, — сказал Леня и вышел, оставив незадачливых любовников переглядываться с недоумением и гадать, кто же это такой к ним приходил и что ему было нужно.

Леня вышел во двор, где немедленно был облаян все той же моськой. За время его отсутствия бабка успела смотаться в магазин и теперь встречала его во дворе, страшно разочарованная. Еще бы, из окон восьмой квартиры не раздавались крики и звон бьющейся посуды, никто не требовал полицию и не кричал «Помогите!». Старуха была обманута в лучших чувствах.

— Что же это! — сказала она с укором. — Никак, ты его не вразумил? А говорил, что сестру любишь…

Леня открыл рот, чтобы ответить, но в это время кривоногая тявкающая зараза все-таки умудрилась вцепиться ему в брюки, да еще и прихватила за ногу.

— Сгиньте с глаз моих обе, срочно! — рявкнул обозленный Маркиз и пнул ногой собачонку.

Моська отлетела на несколько шагов и шлепнулась на кучу старого снега, ничего себе не повредив. Бабка же от неожиданности выпустила из рук сумку и полный бидон. Он опрокинулся, и густая сметана полилась на камни. Тотчас из воздуха материализовался крупный полосатый котище — тот, ресторанный, из соседнего двора — и начал вылизывать сметану, совершенно не обращая внимания на причитания старухи и возмущенный визг моськи.

Леня счел за лучшее поскорее ретироваться.

На этот раз Серафима Петровна своевременно успела сварить борщ для своего требовательного зятя, уже приготовила фарш на котлеты и положила на сковородку первую порцию.

Накануне зять позвонил, что его срочно отправили в командировку по делам государственной важности, но уж сегодня-то он непременно придет и потребует горячий обед!

Одним глазом Серафима следила за семейными неурядицами латиноамериканских аристократов, которые никак не могли разобраться, кто из них кому приходится внучатым племянником, другим наблюдала за подрумянивающимися котлетами. Луис-Альберто как раз собирался сделать предложение Анне-Марии, как вдруг со стороны входной двери донеслись какие-то подозрительные звуки.

Серафима Петровна машинально схватила чугунную сковородку с котлетами и бросилась в прихожую.

Когда она подбежала к входной двери, та начала медленно приоткрываться.

Это было самое ужасное зрелище, какое Серафима Петровна только могла себе представить.

Зять никак не мог прийти в неурочное время, он регулярно возвращался в восемнадцать часов, а своими ключами мог открыть дверь только он. Значит, в квартиру Серафимы Петровны лезли грабители. Сейчас они ворвутся в ее уютное жилище, наследят, натопчут, перевернут все вверх дном и еще, не дай бог, отберут ее многолетние накопления!

— Караул, — проговорила она очень тихо. Обычно мощный, как пароходная сирена, голос отказал ей в эту критическую минуту.

Дверь открылась, и перед гражданкой Оглоуховой появились две ужасные, совершенно разбойничьи физиономии.

На первом плане виднелась остроносая крысиная мордочка с подвижным, постоянно к чему-то принюхивающимся носом. Обладатель крысиной морды был щупл, как подросток, но чрезвычайно вертляв. Над этим первым разбойником нависал второй, куда более крупный, напоминающий то ли взбесившегося бегемота, то ли персонажа популярного мультфильма «Шрек».