Домой нельзя — бандиты обязательно туда придут, когда узнают, что сегодня он не был на работе. За своих домашних Черепков не слишком боялся: жена с ребенком по причине школьных каникул уехала в пансионат, а тещу он как-то выпустил из виду.

Тут он осознал, что звуки в коридоре коммунальной квартиры стали более назойливыми и приблизились к двери. Алевтина рядом подняла с подушки встрепанную голову и недоуменно моргала. Не смытая с вечера тушь растеклась под глазами неровными черными пятнами.

Раздался стук в дверь. Это случилось потому, что Лене Маркизу надоело звонить в звонок, под которым было написано «А. Бубенцова», и он стал трезвонить во все звонки подряд. Обитатели квартиры по причине рабочего дня отсутствовали почти все, так что открыла Маркизу долгожительница Софья Никодимовна, и то только потому, что выползла в коридор по своим делам и оказалась таким образом вблизи двери. Старуха открыла, не спрашивая, кто, потому что по причине глухоты все равно не расслышала бы ответа.

Леня громко постучал в дверь комнаты и крикнул сурово:

— Откройте!

— Не открывай! — зашептал покрывшийся потом Черепков. — Это за мной!

— Ну и что? — злым шепотом ответила Алевтина и вырвала свою руку. — Так и будем в комнате сидеть?

— Гражданка Бубенцова! — гремел в коридоре Маркиз, так что даже глухая Софья Никодимовна слышала его вполне сносно. — Вы скрываете преступника! Нам доподлинно известно, что Константин Черепков у вас! Откройте, иначе у вас будут большие неприятности!

— Не открывай! — вопил обезумевший от страха Черепков, видя, как дверь сотрясается от ударов.

— Да пошел ты! — взвизгнула Алевтина, вскочила и открыла дверь, едва запахнув халат.

Леня ловко просочился в комнату и поплотнее прикрыл дверь, так чтобы Софья Никодимовна ничего не увидела из коридора, после чего сложил руки на груди и сурово уставился на Алевтину.

— Что же это такое получается? — грозно спросил он. — Заперлись, значит, дверь не открываете?

— А вы вообще кто? — опомнилась Алевтина. — Документы предъявите, если из полиции!

— А кто вам сказал, что я из полиции? — искренне удивился Маркиз.

— А зачем я тогда вам дверь открыла? — удивилась в ответ Алевтина.

— Говорил тебе, дуре, не открывай! — крикнул Черепков и тут же малодушно спрятался под одеяло.

— Ага! — закричал Леня. — Черепков? Вас-то мне и нужно!

Одним прыжком он оказался возле высокой кровати и сорвал с Черепкова одеяло.

— Караул! — вскричал тот, сообразив, что сейчас его будут бить, и, кажется, еще сильнее, чем вчера. — Помогите!

— Эй! — осмелилась встрять Алевтина. — Гражданин хороший, вы что это делаете? Ворвались в чужую квартиру…

— Ты помолчи пока, — строго сказал Леня, — до тебя очередь тоже дойдет.

Он запер дверь изнутри на ключ, а ключ положил в карман, но пока отворачивался, Черепков, осмелевший от отчаяния, бросился сзади ему на спину, нечленораздельно мыча. Маркиз, не глядя, ткнул кулаком и попал Черепкову в живот, по ушибленному уже месту. То взвыл и отполз обратно к кровати. Леня глянул на часы и понял, что время уже поджимает, а он все возится с этим противным Черепковым. Зять Серафимы Петровны и раньше не вызывал у него особо теплых чувств, а теперь стал и вовсе противен.