— Слушай, ты! — грозно сказал Леня, придвигаясь к кровати. — Урод тряпочный! Несчастье ходячее! Живо рассказывай, отчего ты третьего дня домой не в шесть часов приходил, как обычно, а днем заявился.

— Это ког-гда? — заикаясь, переспросил Черепков, пытаясь забаррикадироваться подушкой.

— Когда? — передразнил Леня, вырывая подушку и бросая ее на пол. — Когда убийство у вас на площадке было, когда соседа из двадцать четвертой квартиры пристукнули!

— Я тогда, как обычно, в шесть часов… теща… — заныл Черепков, но Леня прервал его:

— Будешь врать — побью! Теща у тебя и верно — кремень-тетка, монолит, можно сказать, не продаст, но бабки во дворе тебя видели, а они — самые лучшие свидетели, никого не пропустят!

— Это верно, — угодливо засмеялась Алевтина, — старухи всегда все знают! Вот у нас…

Маркиз поглядел на нее очень внимательно. Под его взглядом Алевтина замолчала и больше уже ничего не говорила.

— Колись! — приказал Маркиз, и Костя Черепков немедленно раскололся, как сухое полено под острым топором.

— Это не я, — начал он торопливо, — я когда приходил, он живой был, со мной разговаривал.

— По порядку! — посоветовал Маркиз. — Начни с начала!

— Значит, накануне встречает он меня после работы вроде как бы случайно, — послушно начал Черепков, — и велит завтра с утра оформить на почте абонентский ящик на свое имя и принести ему ключ.

— Где почта?

— На Бронницкой, ближе к углу Загородного, там ворота такие…

— Все? — насмешливо спросил Маркиз. — Ой, не зли меня, Черепков! Во-первых, кто это — он?

— Евгений Иванович Лисичкин, — вздохнул Черепков, — он, вообще-то, не в первый раз ко мне обращается… ну, разные мелкие услуги… отнести там что-то, принести… Платил хорошо, ну я и старался…

— А говорил — на зарплату живет! — не удержалась Алевтина, но тут же испуганно примолкла.

— А дальше? — подтолкнул Черепкова Леня.

— А дальше я поехал ключ Лисичкину отвозить. Я ведь и не знал, что он квартиру снимает рядом с моей! Совпадение такое вышло… Ну, отдал я ему ключ — он заплатил мне за услугу триста долларов, я еще домой зашел — пообедать, раз уж рядом оказался.

— Чревоугодие тебя, Костя, погубит! — прокомментировал Маркиз.

— Теще велел я молчать, а уж когда узнал, что Лисичкина убили…

— То совсем перетрусил! — закончил Леня. — Хотя там путаница какая-то с документами, вроде бы и труп не тот… в общем, нормальный человек при таком раскладе в полицию ни за что не сунется, чтобы на него подозрение не пало… Значит, слушай внимательно. Сидеть здесь тихо, ждать моего звонка. Завтра, нет, послезавтра пошлешь ее, — Леня кивнул на Алевтину, — куда я скажу. Ты сколько должен?

— Пять тысяч баксов, — снова встряла Алевтина.

— Я дам, возьмешь и отдашь, у кого занимал…

— У Люськи…

— Вот ей и отдашь, нехорошо долги не отдавать.

— А если они… в двойном размере…

— Не беспокойся, — уверил Леня, — им не до того будет… Они к тебе всякий интерес потеряют надолго… И все, Константин, будешь сидеть дома при теще и ей во всем угождать! Сюда дорогу забудь и вообще забудь, что у нас с тобой разговор был. Про Лисичкина тоже забудь. В общем, про все молчи. — А ты, — Леня повернулся к Алевтине, — послезавтра гони его отсюда в шею!