Вернуться.

Бежать.

Вернуться.

Бежать.

Ожка расхаживала по темным закоулкам возле дворца и злилась на себя.

Упустила. Сама не знает как, но она его упустила. Она целый день искала его в толпе, дождалась ночи, вернулась на свой пост у балкона, но в бальном зале было темно, празднество переместилось куда-то в другое место. По лестнице вверх и вниз текли потоки людей, гости то появлялись, то исчезали, но Келла среди них не было.

Глубокой ночью она увидела пару стражников в великолепных красно-золотых мундирах. Они стояли в тени возле дворцовой лестницы и тихо переговаривались. Ожка достала нож, раздумывая, то ли прирезать их сразу и снять доспехи, то ли помучить немного, выведывая информацию. Но, так и не успев ничего решить, услышала мелькнувшее в их разговоре имя.

Келл.

Она подкралась ближе. Руна понимания языков на коже запылала, слова стали понятнее.

– …ушел, говорят, – продолжал один.

– Что значит – ушел?

– Похитили, что ли?

– Сбежал. Оно и к лучшему. У меня от него мороз по коже.

Ожка в досаде отступила к берегу. Черта с два. Никуда он не уйдет.

Она опустилась на колени и расстелила кусок пергамента. Впилась пальцами в холодную землю, отколупнула комок глины, растерла в ладони.

Это не магия крови. Просто заклятие, которым она сотни раз пользовалась в Кочеке, выискивая тех, кто задолжал ей деньги или жизнь.

– Кес ечар, – сказала она и высыпала землю на пергамент. Земля припорошила очертания города, улицы, реку.

Ожка отряхнула руки и сказала:

– Кес Келл. – Но карта не изменилась. Земля не шелохнулась. Келл был где угодно, но только не в Лондоне. Ожка стиснула зубы и, страшась реакции короля, все же подергала за невидимую нить.

«Он ушел», – мысленно произнесла она, и через мгновение Холланд был рядом – не только его голос, но и его недовольство.

«Объясни».

«Его нет в этом мире, – сказала она. – Ушел».

Короткая пауза, и потом:

«Он ушел один?»

«Наверное, – неуверенно ответила Ожка. – Вся королевская семья здесь».

«Тогда вернется».

«Откуда вы знаете?» – спросила Ожка.

«Он всегда возвращается».

Рай еле держался на ногах. Он не спал всю ночь, бодрствовал в темноте, среди воспоминаний, борясь с искушением выпить что-нибудь для крепкого сна, чтобы забыться, отогнать навязчивые мысли о брате. Где он сейчас? Что с ним? Принц долго ворочался в постели, потом отшвырнул одеяло и до утра мерил шагами комнату.

До финального поединка Эссен Таш осталось всего несколько часов. Но Раю не было дела до турнира. Равно как и до Веска, Фаро, и вообще политики. Его волновало только одно: что с братом?

А Келла все еще не было.

Не было.

Не было.

В голове у Рая клубилась тьма.

А дворец тем временем оживал. Вскоре нужно будет выйти к публике, улыбаться, изображать принца. Он провел рукой по волосам. Палец запутался в темных кудрях, Рай дернул, поморщился от боли – и вдруг его осенило.

Он обвел взглядом комнату. Подушки, одеяла, диваны – мягкое, все мягкое! Потом на глаза попалась королевская фибула. После бала он отстегнул ее с туники, и теперь она блеснула в ярких лучах утреннего солнца.

Он для пробы кольнул застежкой палец. Выступила кровь. Бусинка медленно скатилась на ладонь. Рай с колотящимся сердцем поднес булавку к сгибу локтя.