Тос-ан-Мир танцевала в воздухе, как тень в золотой маске, а Рул хищно метался и петлял по-волчьи. Алукард держался с прежним благородством, даже когда его стихии бурлили вокруг, как шторм.

Звуки битвы тонули в грохоте аплодисментов, а каждое попадание отмечалось вспышкой света, заводившей толпу еще сильнее.

И тогда, к счастью, напряжение в королевской ложе пошло на спад. Воздух развеялся, как после бури, и у Келла голова закружилась от облегчения. Слуги принесли чай. Принц Коль пошутил, Максим рассмеялся. Королева похвалила фароанскую волшебницу, чтобы польстить Сол-ин-Ару.

К исходу часа у Рула не осталось ни одной пластины, и он, оглушенный, сидел на каменном полу. Алукард и Тос-ан-Мир кружились, как в танце, сталкивались, как мечи, и снова расходились. Потом, медленно, но верно, Алукард Эмери стал уступать. У Келла поднялось настроение, и он даже настолько забылся, что поаплодировал удачному выпаду Тос-ан-Мир. Рай ткнул его в плечо.

Наконец фароанка зашла Алукарду за спину и острым, как нож, порывом ветра нацелилась в его последнюю пластину, но он успел-таки уклониться, и водяная волна расколола остатки ее доспехов.

На этом все было кончено.

Победил Алукард Эмери.

Келл сдавленно застонал, а стадион будто взорвался. На арену посыпались розы и серебряные флажки. В воздухе звенело:

– Алукард! Алукард! Алукард!

И, хоть у Рая хватило такта не гикать и не кричать со всей толпой, Келл видел, как он светится от гордости. Принц вышел вперед, чтобы объявить официального победителя Эссен Таш.

Санкт, подумал Келл. Теперь чертов Эмери станет еще неуязвимее.

Лорд Сол-ин-Ар обратился к Тос-ан-Мир и к зрителям по-фароански, принцесса Кора воздала хвалу Рулу и остальным вескийским магам. И под конец принц Рай пообещал зрителям множество празднеств и торжественную церемонию закрытия. Остаток дня будет посвящен чествованию победителя, сказал он.

Королевская семья Мареш в сопровождении радостных подданных отбыла во дворец. Король улыбнулся и даже похлопал Келла по плечу.

Они поднялись по лестнице, вошли в усыпанный цветами вестибюль, и казалось, все идет хорошо.

Но потом Келл увидел, как королева что-то шепнула Раю, под каким-то предлогом отсылая его обратно на крыльцо. Келл обернулся – и увидел, что двери захлопнулись, отсекая утреннее солнце и городской шум. В темном коридоре сверкнул металл. Король отбросил напускную доброжелательность и произнес всего два слова, обращаясь даже не к Келлу, а к шестерым стражникам.

Услышав эти слова, Келл пожалел, что вернулся.

– Арестуйте его.

Лайла подняла бокал. Команда «Ночного шпиля» чествовала капитана.

Люди сидели вокруг стола в «Блуждающей дороге», пили, смеялись, болтали, и все это было, как в старые добрые времена на корабле после удачной вылазки.

Алукард Эмери был избит, окровавлен, падал с ног от усталости, но это не мешало ему праздновать. Он стоял на столе посреди зала, заказывал выпивку, произносил речи о птицах и драконах. Лайла плохо понимала их и вскоре перестала слушать. У нее до сих пор гудела голова, от малейшего движения ломило кости. Вчера Тирен дал ей какое-то снадобье, чтобы унять боль и восстановить силы, приказав в придачу хорошо питаться и как следует выспаться. И то, и другое казалось невозможным, как и шанс сохранить голову на плечах. Снадобье она выпила, а насчет всего остального отделалась невнятными обещаниями.