— Оскар, нет! — умоляла Марина.
Я не отрывал взгляда от узкой полоски металла и шел вперед. Подошва ботинок все больше накалялась, грозя отвалиться. Вокруг меня бушевал удушливый ветер. Шаг за шагом, не поднимая глаз, словно эквилибрист. Я посмотрел вперед и увидел испуганную Марину. Она была одна! Как только я подошел обнять ее, сзади возник Кольвеник. Он схватил ее и поднял над пропастью. Я извлек флакон и сделал то же самое давая понять, что, если он не освободит Марину, я выкину сыворотку в огонь. Я вспомнил слова Евы: «Он убьет вас обоих…». Я открыл пузырек и выплесну часть жидкости. Кольвеник отшвырнул Марину к бронзовой статуе и бросился ко мне. Я прыгнул в сторону, чтобы уклониться, и пузырек выскользнул у меня из пальцев.
Выплеснувшись на раскаленный металл, сыворотка с шипением испарилась. Кольвеник схватил пузырек, когда в нем оставалось всего несколько капель. Он сжал флакон в кулаке и раздавил его металлическими пальцами. По его руке потекла изумрудная жидкость. В отблесках пламени его лицо казалось маской, изображавшей бесконечную ярость и ненависть.
Он стал приближаться к нам. Марина схватила меня за руки и сильно их сжала. Она закрыла глаза, и я последовал ее примеру. Я почувствовал трупный запах в нескольких сантиметрах от себя и приготовился к худшему.
Тут раздался первый выстрел. Я открыл глаза и увидел силуэт Евы Ириновой, которая шла по карнизу как я. Перед собой она выставила револьвер. На груди Кольвеника появилось черное пятно крови. Второй выстрел, с более близкого расстояния, оставил его без руки. Третья пуля угодила в плечо. Кольвеник, шатаясь, повернулся к Евы. Дама в черном медленно приближалась. Ее оружие было беспощадно.
Кольвеник застонал. Четвертая пуля попала ему в живот, оставив там дыру. Пятая и последняя угодила между глаз. Кольвеник упал на колени. Ева Иринова уронила пистолет и побежала к нему.
Она склонилась возле мужа, перевернула его и стала качать на руках. Они смотрели друг на друга, и я видел, что она ласково гладила это чудовищное лицо.
И плакала.
— Уводи отсюда свою подругу, — сказала она, не глядя на меня.
Я послушался и повел Марину по карнизу. Оттуда мы могли дойти до крыши пристройки, которая пока не горела.
Мы в последний раз обернулись. Дама в черном обнимала Кольвеника. Их силуэты можно было различить среди языков пламени, пока огонь не поглотил их полностью. Мне показалось, что ветер подхватил их пепел и взял на последнюю предрассветную прогулку по Барселоне.
На следующий день газеты трубили о самом большом пожаре в истории города, рассказывали, как появился Большой королевский театр, исчезновение которого стирало последние следы старой Барселоны. Слой пепла, падавшего с неба до самых сумерек, накрыл воды городского порта. На фотографиях, сделанных с горы Монтжуик, был дантовский погребальный костер огромных размеров. Трагедия предстала перед горожанами в новом свете, когда полиция выяснила, что в здании театра жили бездомные люди, чьи останки были найдены после пожара. Не было никаких догадок относительно того, чьи именно тела были найдены на крыше здания. Правда осталась в секрете, как и предсказывала Ева Иринова.