Я выкрикнул его имя. И он заговорил. Никогда не забуду этот голос.

— Если хочешь увидеть свою подругу целой, принеси мне флакон.

В течение нескольких секунд я не мог вымолвить ни слова. Но вскоре страх вернул меня к реальности. Я нагнулся к телу Кларета и попытался забрать у него оружие. Мышцы его руки сократились предсмертной конвульсии, и указательный палец остался на курке. Я разжал его пальцы один за другим и забрал, наконец, револьвер. Проверив барабан, я увидел, что пуль не осталось, и ощупал карманы Кларета в поисках боеприпасов. В куртке я обнаружил карман с шестью запасными пулями.

Бедняга даже не успел перезарядить револьвер, когда призрак человека, которому он посвятил жизнь, прикончил его одним сокрушительным ударом. А может быть, много лет страшась этой встречи, он в итоге так и не смог выстрелить в Кольвеника или в то, что от него осталось. Сейчас это уже не имело значения.

Дрожа, я вылез из туннеля в партер отправился на поиски Марины. Благодаря пулям доктора Шелли Кларет уничтожил часть чудовищ, чьи тела теперь лежали на сцене. Другие висели на люстрах и валялись в ложах…

Луис Кларет одолел армию Кольвеника. Глядя на изуродованные трупы, я подумал, что это была лучшая участь, на которую они могли надеяться. В безжизненных телах каждая искусственная часть бросалась в глаза еще сильнее. Одно из тел было распростерто в проходе партера.

Я подошел ближе и увидел его открытый рот без челюсти и темные глаза, которые наполнили мои вены ледяным холодом.

В этих глазах не было ничего. Вообще ничего.

Я подошел к сцене и залез наверх. В гримерной Евы Ириновой еще горел свет, но она была пуста. Воздух пропах мертвечиной. На фотографиях виднелись отпечатки окровавленных пальцев. Кольвеник.

Я услышал за спиной скрип и, взведя курок, обернулся. Послышались удаляющиеся шаги.

— Ева?.. — позвал я.

Я вернулся на сцену и увидел в амфитеатре янтарный свет. Подойдя ближе, я различил силуэт Евы. Она держала в руках канделябр и молча смотрела на руины Королевского театра. На руины своей жизни.

Она обернулась и медленно поднесла канделябр к свисавшим с лож кускам старого бархата. Ткань занялась моментально, и пламя стремительно пошло по стенам лож, золоченым стенам и креслам.

— Нет! — выкрикнул я.

Ева не обратила на меня внимания и ушла через дверь, ведшую на галерею в виде коридора между ложами. Через несколько секунд огонь охватил почти все помещение и пожирал все на своем пути.

В блеске пламени я увидел новое лицо Королевского театра. Меня обдало волной жара, а в воздухе повис запах горящей древесины и краски.

Я наблюдал, как пламя поднимается выше. Вверху были видны механизмы для перемены декораций — сложная система веревок, занавесов, блоков, висящих декораций и деревянных мостиков. Сверху за мной наблюдали два горящих глаза. Кольвеник. Он держал Марину одной рукой, словно куклу, и перемещался по мосткам с быстротой кошки. Тем временем весь первый ярус театр уже был в огне, и ложи второго тоже начинали заниматься.

Отверстие в крыше подпитывало пламя, играя роль огромной трубы.