Я ринулся к деревянной лестнице. Ступеньки зигзагом поднимались наверх и тряслись, когда я на них наступал. На высоте третьего яруса я остановился и посмотрел наверх. Кольвеника не было. В этот момент по моей спине полосонули когти. Я развернулся и увидел очередное детище Кольвеника. Кларет метким выстрелом лишил его руки, но чудовище выжило. У него были длинные волосы, а по лицу было ясно, что когда-то это была женщина. Я прицелился, но стрелять не стал.

Я вдруг вспомнил, что определенно видел это лицо. В свете пламени я увидел в этих глазах то немногое человеческое, что в них еще оставалось. Горло пересохло.

— Мария? — пробормотал я.

Дочь Кольвеника, точнее, существо, которое теперь было в ее теле, на мгновение застыло в нерешительности.

— Мария? — снова сказал я.

В ней не осталось ничего от того ангельского облика, который я помнил. Ее красота исчезла, оставив после себя жалкое и уродливое подобие человека. Кожа была еще гладкой — Кольвеник работал быстро. Я опустил револьвер и попробовал протянуть бедняжке руку. Как знать, может, для нее еще оставалась надежда.

— Мария? Вы меня узнаете? Это Оскар Драй. Вы меня помните?

Мария Шелли напряженно смотрела на меня. На краткий миг в ее взгляде зажглась искорка жизни. Глаза ее наполнились слезами. Она подняла руки, которые теперь были безобразными металлическими лапами, и застонала. Я протянул ей руку. Мария Шелли, дрожа, попятилась назад.

Пламя стало подниматься по брусьям, на которых был закреплен большой занавес. Старая ткань моментально превратилась в пылающую мантию. Веревки, на которых она держалась, тоже загорелись. Пламя почти доставало до настила, где мы стояли. Огонь уже прочертил линию между нами.

Я снова протянул руку дочери Кольвеника.

— Пожалуйста, возьмите меня за руку.

Она отшатнулась от меня. Лицо заливали слезы.

Деревянная площадка под нашими ногами затрещала.

— Мария, пожалуйста…

Существо смотрело на огонь, как будто видела в нем что-то. Оно бросило на меня последний взгляд, значение которого я так и не понял, и схватилось за горящую веревку над нашей платформой. Пламя охватило руку, тело, волосы, а затем и лицо. Мария плавилась, словно восковая фигура. Древесина под ее ногами затрещала, и она сорвалась в огненную пропасть.

Я побежал к выходу с третьего яруса. Мне нужно было найти Еву Иринову и спасти Марину.

— Ева! — закричал я, наконец увидев ее.

Она не обратила на меня внимания и пошла дальше. Я догнал ее на главной лестнице, сделанной из мрамора. Я схватил ее за руку и сильно дернул на себя. Она попыталась высвободить руку.

— У него Марина. Если ему не отдать сыворотку, он ее убьет.

— Твоя подруга уже мертва. Беги, пока можешь.

— Нет!

Женщина посмотрела по сторонам. По лестнице спускались клубы дыма. Времени почти не было.

— Я не уйду без нее…

— Ты не понимаешь, — ответила она. — Если дать ему флакон, он убьет вас обоих и никто его не остановит.

— Да не хочет он никого убивать. Он хочет только жить.

— Ты так ничего и не понял, Оскар, — сказала Ева. — Я не могу ничего сделать. Все в руках божьих.

С этими словами она развернулась и пошла прочь.