Зенитка «Flak.18/36» стала таким же символом войны, как и «тридцатьчетверка», против которой боролись в основном зенитные расчеты люфтваффе. Как это ни странно, но его создание стало результатом тотальных запретов на новые виды вооружения в проигравшей Первую мировую войну Германии. Версальский «мирный» договор запрещал, в числе прочего, немцам иметь зенитную артиллерию, а все имевшиеся зенитные орудия подлежали уничтожению. Однако уже в 1920-х годах немецкие инженеры вновь занялись разработкой подобного вооружения. Работы велись тайно в Германии, а также в других европейских странах. Например – в официально нейтральной Швеции. В целях секретности новые полевые и зенитные орудия, изготовленные на рубеже 1920-х и 1930-х годов, получили обозначение «образца 1918 года», как будто были созданы еще в период прошедшей войны. Таким образом, разработанная в 1931 году фирмой Круппа 88-миллиметровая зенитная пушка именовалась «88-миллиметровое зенитное орудие образца 1918 года».
Первые образцы пушки «Flak.18/36» были построены в Эссене, а боевое крещение новая зенитная артсистема получила в Испании в 1936 году. Именно там «Flak.18/36» стала использоваться не только против воздушных целей, но и против танков. Поэтому на орудия стали монтировать бронещит.
Полуавтоматический клиновой затвор обеспечивал скорострельность до 20 выстрелов в минуту. Противооткатные устройства включали в себя гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Основанием лафета служила крестовина, у которой боковые станины при переходе в походное положение поднимались вверх, а продольная балка играла роль повозки.
Пробивная способность немецкой зенитки была поистине чудовищной за счет высокой скорости забрасываемого на верхотуру снаряда. Орудие «Flak.18/36» было смертельно опасно для всех танков и тяжелых самоходок, даже для ИС-2 и ИСУ-152, до самого конца войны.
Например, известный «танковый ас» Отто Кариус в своей книге «Тигры в грязи» впоследствии вспоминал:
«Единственный выход оставляла 88-миллиметровая зенитная пушка. С ее помощью можно было эффективно действовать даже против этого нового русского танка (имеется в виду Т-34. – Прим авт.). Поэтому мы стали с высочайшим уважением относиться к зенитчикам, которым до этого доставались лишь снисходительные улыбки».
– Назад! Танки – назад! – Степан Никифорович и забыл, что рация уже даже и на прием не фурычит. – Твою ж мать!
Командирский «Иосиф Сталин-2» стал поперек улицы, перегораживая проезд.
А вот его стальному «собрату» не повезло. Тяжелый танк прорыва, замерший на перекрестке, начал медленно разворачивать массивную башню с длинным стволом мощной пушки. Видимо, электропривод поворота башни был поврежден, и наводчику приходилось вертеть башню вручную. Ручной привод позволял поворачивать башню с усилием в шестнадцать килограммов. У них был еще шанс – хотя бы умереть с честью, ответить огнем на огонь. Но гитлеровская «acht-acht» обладала несравнимо большей скорострельностью. Еще три снаряда ударили последовательно: в 100-миллиметровую бронемаску орудия советского танка, в скос башни и в нижнюю броневую деталь борта. Она была хоть и толщиной в 90 миллиметров, но расположена вертикально, под прямым углом. Так что 88-миллиметровому снаряду не пришлось даже «нормализоваться». Он ударил точно между катков. Это попадание и стало для танка роковым.