Близким взрывом оторвало по плечо руку оберлейтенанту. Коротко вскрикнул и лег пробитой грудью на руль шофер грузовика. Пятнистый тент прострочила пулеметная очередь, и раскаленные частички свинца безжалостно находили свои жертвы. Огненным шаром слепящего жидкого пламени лопнул бензовоз, окатив все, что рядом, потоками горящего бензина. А потом снаряд, или пуля, или осколок ударил по кузову грузовика со 150-миллиметровыми снарядами…

Огненного вихря чудовищной и слепой силы, что дремала до поры в стальных «консервах Апокалипсиса», хватило на то, чтобы полностью поглотить и оставшуюся технику, не говоря уже о гитлеровцах, и сам мост.

– Так вам, гады! Получите, сволочи!

– Командир, вражеские танки справа!

Словно бы в подтверждение слов глазастого наводчика-казаха, вокруг четырех «Пантер» с красными звездами на башнях поднялись фонтаны взрывов. Немецкие танки открыли огонь с ходу, явно рассчитывая на преимущество во внезапности. Одна из трофейных «Пантер» сразу же окуталась дымом, а на корме сквозь решетки моторного отделения вырвались языки пламени.

– Разворачиваемся, к бою!

Из-за близкой опушки леса выползали темные силуэты танков, Степан Никифорович Стеценко сразу узнал их – это были… «тридцатьчетверки»!

Это была та самая трофейная техника – «Pz.Kpfw.747 T-34 (r.)», с паучьими черными крестами на башнях вместо красных звезд.

В свое время появление у «отсталых Советов» массового среднего танка с подавляющей огневой мощью, почти неуязвимой броней и великолепной проходимостью по самому лютому бездорожью повергло гитлеровских теоретиков глубоких танковых прорывов в шок.

В современной мемуарной литературе, особенно западной, бытует мнение, и авторы многочисленных воспоминаний об «утерянных победах» заявляют, что появление «тридцатьчетверки» было чем-то неожиданным, из ряда вон выходящим.

Из ряда вон выходящим – да. Но такая ли уж это была неожиданность?..

Абвер – немецкая разведка – был осведомлен о разработке в России нового танка. Знал он, хотя бы примерно, и причины конструкторских изысканий: негативный опыт применения в Испании в 1936-1967 годах наших легких танков БТ-5 и Т-26. Их весьма тонкая броня без труда пробивалась немецкими 37-миллиметровыми пушками. Позднее, когда между СССР и Германией был заключен пакт Молотова – Риббентропа и на немецкие заводы приехали делегации советских конструкторов, последних обуяло недоумение. Наши специалисты видели на немецких танковых заводах только устаревшие, по их мнению, танки. Хотя на самом деле это были новейшие «Pz.Kpfw IV».

И немцы действительно считали свои танки самыми лучшими в мире. Хотя у той же Чехословакии танки были все же получше немецких «Панцеров-I» и «Панцеров-II». Так что можно с большой долей вероятности утверждать, что «сумрачный тевтонский гений» оказался в тени собственного ложного величия.

Немецкий теоретик танковых прорывов генерал-полковник [19] Гейнц Гудериан в самом начале войны крайне пренебрежительно отзывался об этих боевых машинах:

«… Советский танк Т-34 является типичным примером отсталой большевистской технологии. Этот танк не может сравниться с лучшими образцами наших танков, изготовленных верными сынами Рейха и неоднократно доказывавших свое преимущество