Слезы наполнили глаза Дейва Стэнли, и весь окружающий мир стал красно-синим.

– Этот еще жив, – сказал кто-то со стороны коричневого фургона.

Дейв потянулся к своему пистолету.

Грянул выстрел дробовика.

Крупная дробь пробила голову офицера, и он рухнул на мостовую. Холодные, как лед, шарики застряли в самом центре его черепа.

– Возьми его значок, – сказал хриплый голос.

Утративший подвижность умирающий Стэнли почувствовал, как чья-то рука срывает с его груди значок.

– Придурок обмочился.

– Ты взял значок?

– Да.

– Хорошо. А теперь сними с него штаны и отрежь член.

Беттингер откинулся на спинку кресла, зевнул и посмотрел на настенные часы. Если он сейчас отправится спать, у него останется четыре часа до того момента, как зазвонит будильник и придется вставать на работу.

– Проклятье!

Детектив посмотрел на две папки, лежавшие на письменном столе справа, в стороне от остальных. Оба расследования давно были закрыты, но ему представлялось возможным, что убийца двух проституток виновен и в гибели Элейн Джеймс. Завтра Жюль съездит туда, где обнаружили тех женщин, – в брошенный многоквартирный дом и к сточной трубе в туннеле.

Из живота послышалось горестное урчание, сообщившее, что сначала нужно подкормить серое вещество, проделавшее такую солидную работу. Раздраженный требованиями своего тела, детектив скрепил резиновыми лентами папки и открыл картотечный шкаф.

Что-то загудело.

Беттингер посмотрел на дальний угол письменного стола, где лежал сотовый телефон. Он поставил будильник на два тридцать (до этого момента оставалось еще двадцать минут) и теперь почувствовал недоумение. Взяв телефон, Жюль увидел имя на дисплее: «Доминик Уильямс».

Детектив раскрыл телефон и приложил его к уху.

– Что случилось?

– Двое копов того.

– Мертвы?

– Казнены.

Беттингер окончательно проснулся, открыл блокнот и взял автоматический карандаш.

– Где?

– Угол Уорт и Леоноры.

– Уже еду.

Услышав короткие гудки, Жюль записал адрес, нацарапал короткую записку для Алиссы и оставил ее на прикроватной тумбочке, где жена найдет ее утром. Потом он девяносто секунд постоял под обжигающе горячим душем, быстро надел коричневый костюм и выехал на желтом автомобильчике из гаража, не до конца понимая, продолжается ли его второй рабочий день или уже начался третий.

Пустые дороги и высокая скорость позволили ему проехать по автостраде шестьдесят пять миль всего за три четверти часа. И все это время, пока машина мчалась сквозь ночь, рядом с ним мертвым пассажиром устроилось слово «казнены».

Беттингер съехал по спуску в туннель и напугал троллей, куривших нечто, имеющее впечатляющий диаметр. Когда он проезжал мимо, они помахали ему одутловатыми руками.

Еще через девять минут он добрался до Леоноры – улицы, которую уже знал, – и вскоре увидел пляску красного и синего. Беттингер остановился возле четырех мигающих патрульных машин и застегнул парку.

Выйдя из хетчбэка, он зашагал к неоновой ленте, за которой стояли инспектор Зволински и девять офицеров, в том числе две женщины. Доминика среди них не было.

– Беттингер. – Босс кивнул ему.