Спустя время в Петербурге открывали памятник Петру, и веночка на нем уже не было. Прислушался ко мне все-таки Шемякин…
Потом Миша сделал памятник строителям Петербурга на месте бывшего не то лютеранского, не то католического кладбища. От кладбища строителей нашего города ничего не осталось, на этом месте теперь находился парк. И в нем Миша решил установить памятник, скажем так, достаточно литературный. Если Петр Первый ему удался, потому что он был выдержан и по пропорциям, и по пластике, это была хорошая скульптура, то в новом памятнике оказалось много всего наворочено – там был стол, кресло, все литое, натурального размера, была даже астролябия, кисти, карандаши, то, что, по мнению Миши, у строителей и архитекторов всегда должно было быть под рукой. И все это из литой бронзы.
Я опять сказал Мише, что такой монумент из меди или из латуни обязательно сопрут! Миша снова возражал – ты что, это же космическая сварка, все приварено намертво. А я подумал, если этот цветной металл с космической сваркой сдать в металлолом, за него какой-нибудь забулдыга может получить долларов триста.
А я тогда жил в том районе, часто проезжал мимо на машине и каждый раз видел этот памятник. Как-то раз смотрю, срезали стол и огромное латунное кресло, а когда я в последний раз приезжал туда, то было совсем смешно. Осталась только табличка (наверное, она весила мало), которая сообщала, где это отлито, кто мастер и все такое. Там еще оставался огромный готический оконный переплет, тоже большая масса… По-моему, сейчас и его разобрали…
Что же касается фотографий, то мне очень хотелось снять Шемякина именно в Петербурге, потому что все остальные его снимки были сделаны в Париже или Нью-Йорке. И история у нас вышла смешная. Я усадил его около кирпичной стены, а чтобы было видно, что это старая отсыревшая петербургская стена, периодически обливал ее водой из канистры, которую притащил из студии. Когда Миша увидел эту канистру, он почему-то занервничал и, когда я плескал водой на стену, все старался подальше отодвинуться. Я никак не мог понять, в чем тут дело. Потом уже, когда мы закончили съемку, все разъяснилось. Мишка, оказывается, думал, что я такой же сумасшедший, как он: поливаю стену бензином, чтобы поджечь ее и сделать снимок в духе Сальвадора Дали.
Василий Аксенов
Представить Василия Аксенова гуляющим по Невскому проспекту, пьющим газировку из автомата – невозможно, а ведь это было. Было многое, наши встречи в Москве, первые съемки для журналов, съемки в Москве, съемки легендарного «Метрóполя», которые разошлись по всему миру – буквально от Токио до Лондона.
Но сейчас рассказ о той фотографии в «Нашингтоне», как говорю я, имея в виду Вашингтон, в стране под названием США. Как я уже говорил, мы приехали туда в 1990 году по приглашению знакомого американского журналиста. И сразу из Нью-Йорка нас привезли в столицу Америки, где и жил этот журналист.
Все замечательно: гуляем по городу, по музеям, а в «Нашингтоне» есть что посмотреть, один Национальный Молл (National Mall), комплекс разнообразных памятников и музеев в историческом центре, чего стоит.