Вместе с Мишей на гастроли в Америку ехали в основном люди предпенсионного возраста: Лапаури, Стручкова, Колпакова. И получалось, что Миша был паровоз, а вместе с ним огромный состав с вагонами, который он должен был тащить. Потому что, конечно, публика шла на Барышникова. Гастроли предстояли по всему американскому континенту.

После того, как он остался в Канаде, всех его друзей и знакомых начали трясти, пытались сделать так, чтобы мы что-нибудь написали и оклеветали Барышникова, но, на удивление, никто на это не поддался.

У Миши были замечательные маленькие земные радости – девушки, рыбалка, прогулки, поэзия, которые всегда скрашивали его одиночество. Когда он остался там, в одном из интервью он сказал: «Я должен был выбирать между искусством и жизнью в гармонии с самим собой, и я знаю, что никогда не буду здесь счастлив».

Кстати, Андрей Миронов, который был на гастролях в Америке, вопреки запретам встречаться с Нуриевым и Барышниковым, увиделся с Мишей – потому что они были друзьями. И он потом рассказывал мне: «Представляешь, Барышников говорит по-русски только с Бродским, ну и, естественно, со мной». С другими иммигрантами он не общался.

Я просил Анатолия Александровича Собчака, первого мэра Петербурга, чтобы на родину вернулись Бродский и Барышников. Ведь Бродский однажды говорил, не махнуть ли из Стокгольма инкогнито на пароме до родного города. Но потом я понял, что для них этот город был уже пуст. Потому что почти все их друзья к тому времени умерли или были за границей. Им мешали эти тени минувшего…

Мишина мама жила в Риге, отца у него не было, а Иосифа не пустили даже попрощаться с родителями, да и им постоянно отказывали в визе.

Мне тоже не удалось с ним встретиться, когда я в 90-е годы был в Америке с оркестром Михаила Плетнева. В это время Барышников гастролировал со своей труппой по южным штатам США. И хотя оркестр тоже ездил по штатам, к сожалению, всегда на день или два наш гастрольный график не совпадал. А так как я был в командировке, то не мог позволить себе личных поездок. Но в одном каком-то городке южного штата я просто оставил для него пакет с фотографиями и несколькими публикациями о нем, попросив администрацию гостиницы, в которой они должны были остановиться через два дня, передать этот пакет Барышникову. И там была та самая фотография, которая должна была появиться на обложке журнала «Театр», но когда он остался в Канаде, фото не дали напечатать. Журнал просто не успел выйти в 1974 году.

Тогда было такое государство, что многое просто зарубали на корню. В то время Соломон Волков, замечательный писатель и музыковед, предложил мне сделать с ним книгу «Молодые музыканты-исполнители» – его текст, мои фотографии. И я стал снимать молодых музыкантов-исполнителей… Это были Владимир Спиваков, Гидон Кремер, Наташа Гутман, Филипп Хиршхорн, Володя Виардо, Володя Крайнев – в общем те, кто сейчас является цветом и гордостью страны. Но, видимо, кто-то «наверху» подумал, вдруг мы выпустим эту книгу, а кто-нибудь из наших героев потом поедет на гастроли и останется за границей.