Я фотограф чувствующий, а для хорошего фотопортрета нужно иметь собственную душевную начинку, причем не только культурную, но в первую очередь – личностную. Многие фотографы, даже достаточно серьезные и талантливые, сравнивают себя с официантами: подают то, что закажут. Я не официант. Я снимаю только то, во что верю. А если я снимаю то, во что не верю, то именно для того, чтобы подчеркнуть это. Встречаясь с подрастающим поколением фотографов, я пытаюсь объяснить, что в профессию фотографа входит не только умение снимать, но и умение не снимать.

Объектив «засаливается», портится, когда снимаешь тех, кого не должно. Это отвратительно и унизительно. А снимающий думает только о том, что получит гонорар. К счастью, я прожил свою жизнь так, что никогда об этом не думал: я снимал то, в чем был убежден. Несколько лет назад вышел мой третий альбом, посвященный Высоцкому, за что некоторые обвиняют меня в расчетливости: будто бы я отснял Высоцкого, рассчитывая на этом впоследствии крупно заработать. Нет, я снимал его потому, что был едва ли не единственным, кому Володя разрешал себя фотографировать.

Конечно, определенную роль играют и особые приемы съемки портрета, в частности женского, которыми владею только я. Но даже если бы я ими поделился, это ничего бы не изменило. Я всегда говорил, что не держу монополию на тех, кого снимаю. Некоторые с досадой говорят: «Еще бы! Плотников хорошо устроился, снимает себе людей интеллектуального труда – актеров, режиссеров. Вот и мы бы тоже. А приходится снимать Магнитку, сев полей…» Пожалуйста, идите к тем же Меншикову, Пугачевой. Посмотрим, какой получится результат, и согласятся ли вас вообще принять. Так что все зависит от человека.

К сожалению, операторское образование ничего не дало мне как фотографу. Даже в техническом плане я ничего не взял, хотя это было не лишнее. Жаль, что я достаточно небрежно подходил ко всяким техническим дисциплинам. В той же художественной школе все мы пренебрежительно относились и к физике, и к химии, потому что думали, нам в жизни эти науки точно не пригодятся. Но я же тогда не предполагал, что буду учиться на оператора, а потом стану фотографом.

Сейчас вот много говорят о постановочной фотографии. Но для меня началом было изобразительное искусство. В принципе, в фотографии я делаю то, что мог бы делать кистью, карандашом, пастелью.

У Володи Высоцкого было два концерта в нашем городе (на улице Правды) в ДК «Пищевик» (просто потрясающее название!). На концерте его обычно окружало большое количество микрофонов, которые записывали на катушечные магнитофоны. На одном из концертов мне сильно повезло: тогда микрофоны в основном были квадратные, закрывающие треть лица, а тут у Володи оказался один кругленький. Я стал ловить момент, чтобы он попал Высоцкому на нос, как клоунская нашлепка. Он пел «Ой, Вань, гляди, какие клоуны» и сделал бровки домиком. И этот кадр у меня получился в духе песни. Не знаю, понравился ли он Володе, но Высоцкий остановил на нем свое внимание. Так мы с ним и познакомились.