В шестьдесят пять Мерлин от слабости еле передвигал ноги. Он усвоил прискорбные привычки лиц преклонного возраста, которыми столь часто наделяют второстепенных старческих персонажей в шаблонной викторианской комедии. Он безоглядно растрачивал громадные запасы времени на поиски пропавших очков. Он изводил жену придирками, а она от него не отставала. Он по три-четыре раза повторял за семейным застольем одни и те же шутки и терзал сына дикими, ни с чем не сообразными поучениями, как вести себя в жизни. Умственно и физически он так разительно не походил на двадцатипятилетнего Мерлина Грейнджера, что называть его прежним именем казалось совершенной нелепостью.

Мерлин все пак же работал в книжной лавке, взяв в помощники юношу, которого, разумеется, считал отпетым лодырем, и новую секретаршу — юную мисс Гаффни. Конторские книги все так же вела мисс Маккракен — дряхлая и внушавшая к себе не больше почтения, чем он сам. Юный Артур перепродавал на Уолл-стрит ценные бумаги, чем, похоже, занимались тогда все молодые люди. Все, разумеется, обстояло так, как тому и следовало быть. Пускай старина Мерлин черпает в меру сил чародейство из своих книг, а юный король Артур должен обретаться в бухгалтерии.

Однажды в четыре часа пополудни, когда Мерлин бесшумно проскользнул к витрине магазина в тапочках на мягкой подошве, движимый недавно приобретенной привычкой, которой он, по правде говоря, немного стыдился (с намерением пошпионить за юным продавцом), он нечаянно глянул на улицу и напряг зрение, чтобы лучше всмотреться. К обочине подкатил просторный импозантный лимузин: из него вышел шофер и, получив указания от сидевших в салоне, повернулся и с несколько растерянным видом направился к дверям книжной лавки «Мунлайт Квилл». Отворив дверь, он втиснулся внутрь, с сомнением окинул глазами старика в ермолке и обратился к нему глухим, невнятным голосом, как будто слова его просачивались сквозь туман:

— А у вас есть… есть первые книги из Дании?

Мерлин покачал головой:

— Нет, первопечатных датских книг к нам не поступало.

Шофер снял кепку и почесал плотно остриженную макушку:

— Не. Мне надо дитиктиф. — Он ткнул большим пальцем себе за спину в сторону лимузина. — Она увидала в газете. Первое книгоиздание.

Мерлин оживился. Кажется, намечалась выгодная сделка.

— Ах вот что. Да, мы давали объявление о кое-каких первопечатных изданиях, но… детективы… думаю, вряд ли… А как называется книга?

— У меня выскочило. Что-то о преступлении.

— Так, о преступлении. У нас есть — вот, «Преступления семейства Борджа»: цельный сафьяновый переплет, Лондон, тысяча семьсот шестьдесят девятый год, отличная сохранность…

— Не-не, — перебил шофер, — там был какой-то парень, который преступление и совершил. Она увидала в газете, что книга продается у вас.

С видом эксперта посетитель отверг еще несколько предложенных наугад названий.

— Сивый Свинарь, — вдруг выпалил он после некоторой заминки.

— Как? — переспросил Мерлин, заподозрив намек на свою неряшливость.

— Сивый Свинарь. Ну, который преступник.

— Сивый Свинарь?

— Сивый Свинарь. Фермер, должно быть.