– Господи Боже святый… – Патриарх Московский Никанор, высокий мужчина могучего телосложения, в сверкающем золотой парчой одеянии, размашисто перекрестился. – Ангелица! – Затем перевел взгляд на Алексея и, чуть приблизив лицо, тихим ровным голосом произнес: – Обидишь крестницу – не взыщи. И из-под земли достану!

Сам обряд Алексей запомнил плохо, потому что не сводил восхищенного взгляда с Катерины, казавшейся ему действительно сошедшим с небес ангелом. И только вспышка розового света, когда священник объявил их мужем и женой, на мгновение осветившая весь храм, заставила его пораженно охнуть.

Уже в машине, смотря на простое колечко из серого твердого материала на своей руке, он с улыбкой поинтересовался у новобрачной:

– Так что же это? Вот как Малышу, так усыпанный бриллиантами ошейник. А мне…

– А тебе, любимый, простое колечко из оружейной стали. Той самой, что идет на стволы ваших обожаемых больше жен «сороковок». – Катерина рассмеялась, глядя на удивленное лицо Алексея. – Ну разве удержишь такого, как ты, каким-то золотом или платиной?

Белый и предполагать не мог, какое количество людей захотят его поздравить. Тут были и парни его взвода из сороковой бригады, и те, с кем заканчивал Стариновское, и даже академик Абрамян, задвинувший длинную речь относительно того, что армия де забирает лучших.

Отметились и Старый Лис с Саниным, который для этого оторвался от копания в демовских архивах. Вообще военных на тожестве, проходящем в самом большом зале Новой Москвы – Дворце тожеств, – было подавляющее большинство, но даже на штатских пиджаках и фраках, как сказал классик, «проступали погоны, погоны, погоны»[80].

Но были и те, кого Алексей и Катерина не только не ожидали, но и не хотели видеть. Например, какая-то невнятная мадам из медиацентра «Время», пытавшаяся взять у них интервью прямо во время застолья. К счастью, большинству таких посетителей было достаточно одного вида Малыша, а иногда и короткого рыка в сопровождении оскаленной пасти, чтобы они исчезали с горизонта.

С Роной под ручку пришел Вин Хо. В других обстоятельствах пара из высокой и стройной, словно тростинка, девушки и относительно невысокого корейца могла бы вызвать улыбки, но полковничьи погоны на кителе, увешанном наградами, и спецназовский шеврон юмористическому настроению совсем не способствовали.

Крао тоже был не один. Все пятнадцать жриц, не вошедшие, а будто вплывшие в зал, заставили присутствующих на минуту смолкнуть.

– Зеленого мира, сестра. – Райна первой коснулась плеча Катерины в традиционном приветствии.

– Зеленого мира, старшая, – чуть зардевшись, ответила на приветствие Катя. – Зеленого мира, сестры.

– Зеленого мира. – Алексей поклонился.

– Надеюсь, вы не забыли, что завтра церемония вашего единения? – Жрица сделала строгое лицо. – Так уж вышло, что и ты, Алексей, и ты, Катя, теперь и наши дети. Придется соответствовать…

– Это высокая честь – быть частью алатского народа. – Алексей благодарно кивнул Райне. – Будьте желанными гостьями на нашем празднике.