– Я вернулся! – окликнул я человека.

Мне показалось, что где-то на периферии моего зрения мелькнула еще одна тень, но присмотревшись, ничего не обнаружил.

Владимир оставался апатичным. Видимо, это место обладало способностью высасывать силы. Неизвестно, возможно ли вообще ему сопротивляться, но вряд ли слишком долго. Владимир пробыл здесь достаточно, чтобы позабыть себя. Сейчас главное, чтобы у меня хватило сил и убедительности.

– Я хочу тебе помочь.

Он даже не пошевелился. Собственная судьба не волновала его уже давно.

Я снова присел перед ним на корточки.

– Ты обладаешь очень ценными сведениями.

Помоги мне, и я вытащу тебя отсюда. У тебя в том мире есть друзья и семья. – Сейчас сведения, которые я собрал о Владимире, должны были сыграть на руку. – Твоя мама тебя ждет. Она помнит тебя еще ребенком. Ты был ласковым и веселым ребенком, любил кататься на карусели. Помнишь, что такое карусель? Она кружится, ты словно отрываешься от земли и улетаешь. В лицо ветер, голова кружится, но это здорово и очень весело. Я в детстве любил карусель.

– Синий конь, – вдруг ни с того ни с сего проговорил Владимир.

– Что? – Я придвинулся к нему.

– Я помню. У него на морде краска облупилась. И уздечка такая… золотая…

Сделав ставку на далекое прошлое, я не ошибся. Счастливые детские воспоминания, не отягощенные сложностями взрослой жизни, остаются с человеком дольше всего. Не случайно в старости люди, забывая текущие события, зачастую очень неплохо помнят, что происходило более полувека назад. Я на верном пути.

– Ветер в лицо, земля несется, деревья сливаются в зеленую ленту, а твой конь мчится и мчится…

– А мама машет рукой. Она говорит, что хватит кататься! – Лицо у него необъяснимым образом сделалось обиженным. – Но я хочу еще! Я не хочу домой! Ненавижу молочный суп с вермишелью, там пенки!

Прогресс налицо. Я даже не ожидал, что получится так быстро. Теперь главное не спугнуть.

Я продвигался медленно, на ощупь. Каждая мелочь, каждая вытащенная из его памяти деталь становилась поистине бесценной. Все это значило, что моя миссия не обречена на провал, что он сохранил еще свою личность. Однако все это давалось мне очень нелегко. Такое ощущение, что я тащу в гору тяжеленный камень. От усталости мир вокруг становился все более зыбким, и я понял, что долго не продержусь. Пока еще возможно, нужно вытаскивать его отсюда. Дальше, в привычном мире, проблема решается легко. Если Владимир стал жертвой, я помогу ему вспомнить подробности и дать показания. Если он преступник и будет запираться, дело осложняется, но не становится безнадежным.

В любом случае работать с ним легче и перспективнее в привычном мне мире.

Я протянул Владимиру руку.

– Пойдем, я отведу тебя туда, где мама.

Он кивнул и вложил в мою руку свою ладонь.

Я сосредоточился и потянул.

И в этот миг ощутил давление чужой воли. Такой сильной, как ураганный ветер. Противостоять ему было почти невозможно. Я чувствовал себя муравьем на большой ладони мироздания, но все же сопротивлялся. Отчаянно, даже не из последних сил, а уже далеко за их пределами, сам удивляясь своей жизнеспособности.