Иномирянка откашлялась:

— Инмар, тебе придется остаться. Боюсь, матушка Эйфа просто так не отстанет, подошлет кого-то шпионить, а может и подслушивающие артефакты подсунет, если мы все уйдем. Ыргын ей не помеха, он слуга, а вот ты на правах старшего супруга сможешь любого за двери выставить.

— Как прикажете, хозяйка.

Хозяйка?

Она недоуменно моргнула. Постепенно смысл его слов дошел до нее, и сердце жалобно ёкнуло: все правильно, она для него хозяйка. Он же наемный охранник. Простой работник — и больше никто. Так что лучше не замечать завораживающий огонь в его глазах, не представлять, какие у него сильные руки, не мечтать о его объятиях. Вести себя ровно, по-деловому.

И вообще, служебный роман со своим охранником это последнее, что ей сейчас нужно. Хватит проблем, которые уже подкинул дракон.

Лиза не сомневалась, Милария не просто так настояла на их ночевке. Хочет убедиться, что сынок исполнит «супружеский долг» в лучшем виде, и у невесты-иномирянки не будет повода расторгнуть помолвку. Только как быть, если эта помолвка такая же липовая, как и невеста? Как обмануть драконицу в ее собственном доме?

И ведь магию применить не получится. Герцогиня уже попыталась. Придется использовать старый проверенный способ…

— Какой способ? — встрепенулся Эйф.

Лиза поняла, что рассуждает вслух, и поспешно отрезала:

— Много будешь знать — быстро состаришься! А сейчас давай, переноси нас в кондитерскую!

Обиженный рыжик хотел возразить, что драконы от знаний быстрее не старятся, но получил от Лизы такой предупреждающий взгляд, что решил промолчать.

Оборотень смотрел на кровать, на дракона у ног Лизы — и внутри все кипело от бешенства. Он бы отдал половину жизни за то, чтобы оказаться на его месте: стоять на коленях, благоговейно сжимать в руках изящную ножку Лизы, снимать с нее атласную туфельки, прижиматься губами к высокому изгибу ступни и медленными поцелуями подниматься выше! Скользить пальцами по гладкому шелку чулка… Ласкать нежную кожу…

Каждую ночь его, словно юнца перед первым оборотом, беспокоили жаркие сны с Лизаветой в главной роли. А днем он сжимал сердце в кулак, не позволяя себе ни лишнего взгляда, ни вздоха, ни мысли.

Боялся.

Он, второй бета клана, боялся женщины! Страшился обидеть ее своей страстью, напугать, оттолкнуть от себя.

Стиснув зубы и давя в груди глухое рычание, Инмар смотрел, как Эйфрил крутится у подола Лизы. Через минуту не выдержал, отступил, сделал вид, что изучает апартаменты.

Хотя, что тут изучать? Одна огромная спальня, три четверти которой занимает кровать, а остальное пространство — туалетный столик, кофейный столик да несколько брошенных на пол подушек, заменяющих здесь кресла. В одной стене виды двери в уборную и гардероб, в другой — еще одна, видимо, в чулан для провинившегося супруга. Третью стену занимает многогранный эркер с выходом на балкон.

Туда-то Инмар и направился, когда легкий порыв ветра оповестил, что комната за его спиной опустела. Склонился над мраморной балюстрадой.

Внизу расцветала огнями столица драконьего государства. Но он не видел, не чувствовал, не понимал их красоты. Стоял, вцепившись отросшими когтями в каменные перила, и глухо ворчал, сдерживая рвущуюся изнутри волчью песнь.