Начало у нас было ужасное – но это не означает, что нас не ждет более счастливое завершение.

Он всегда наполнял мою душу надеждой.

Но я не могла забыть и о том, что путь любви может быть тернистым. Я вспомнила о своих родителях, о Паулине, о Вальтере и Грете, даже о Каланте и задумалась – а возможна ли вообще любовь со счастливым концом. Лишь одно я знала наверняка – эта история ни в коем случае не может иметь такого конца, на который так надеется Каден.

Ветер выл во всех щелях, хлопал ставнями и колотил в двери, словно кулак великана. Впусти меня. Мне казалось, что эта буря никогда не кончится. Я здесь ради тебя. За окном вихрями кружил снег. Наступила зима.

В обоих очагах зала Санктума ревело пламя, но по ногам все равно тянуло холодом. Я высматривала Венду в надежде получить от нее подтверждение того, что не сошла с ума, что план Рейфа не полное безумие… но в тенях сегодня не было ничего, кроме самих теней.

Рейф сидел совсем недалеко от меня. Все ожидали появления Комизара с рахтанами. Чивдары, как ни в чем не бывало, переговаривались между собой, а вот наместники из-за отсутствия рахтанов заметно нервничали. Они держались непривычно тихо. Ни один не высказался по поводу моей щеки, хотя я то и дело ловила на себе их взгляды.

– Я оступилась на лестнице, – не выдержав, взорвалась я и, взяв себя в руки, продолжила уже спокойнее: – Оступилась и упала.

Мне не хотелось обсуждений, разговоров – ничего, что могло бы раздражить тех немногих наместников, что были ко мне добры. Наместник Фейвелл бросил на меня быстрый, сомневающийся взгляд. За столами возобновились негромкие, приглушенные разговоры. Наместник Умброз понуро уставился в свою кружку – возможно, выпил лишнего. Что же на сегодняшнем заседании Совета подействовало столь угнетающе на всех этих гуляк и жизнелюбов? Наконец мы услышали отзвук далеких шагов.

Прежде я ни разу не слышала, как рахтаны идут все вместе. Было что-то зловещее в звуке их шагов и пугающем бряцании оружия. Они шли неспешно и вроде бы не единым строем, но единым ритм был, неотступный, как неотвратимость. Не знающие неудач. Вот что слышалось мне в этой поступи.

– В чем дело? – входя, спросил Комизар. – Кто-то умер?

Рахтаны попытались изменить настроение, разорвать покров гнетущей тишины. Вместо того чтобы, как обычно, устроиться обособленными группками, они рассаживались между наместниками. Каден оказался справа рядом со мной, а по левую руку от меня занял место Комизар. Он не стал утруждаться, изображая поцелуй, – сейчас его мысли были заняты другими материями. Крикнув, чтобы подали эль и еду, он погрузился в свои раздумья, а вокруг нас засуетились слуги с подносами.

Каланта сидела за тем же столом, что и мы, но с другой стороны, словно хотела оказаться подальше от нас с Рейфом. Жалеет ли она о том, что сделала? Какими глазами видит она Комизара сейчас? И самое важное: не рассказала ли уже о своем проступке? Что если ножа в моей комнате уже нет? Я умоляла Астер припрятать его как можно тщательнее, и решусь взять его, только когда настанет время побега.