– Возьмут, – веско сказал Лыков. – Если я попрошу.
– Ты теперь такой большой человек? – не поверил Алибеков.
– Ну, не генерал пока. Однако чиновник особых поручений Департамента полиции в чине коллежского советника. Это как полковник.
– И что?
– Сюда я прибыл по распоряжению министра внутренних дел Плеве.
– Да что мне с того? – выкрикнул Имадин.
– Ты дослушай. Плеве готовит к Высочайшему докладу бумаги. На таких, как ты, – замаравших себя разбоями, но готовых раскаяться. Сейчас их пятнадцать человек. В виде исключения им разрешат пойти на войну. И если они уцелеют, то будут помилованы. Грехи им простят, люди смогут вернуться к обычной жизни. Хотя прежде они совершали преступления.
– Ага! Кажется, я понимаю тебя…
– Наконец-то. Будешь шестнадцатым. Это я смогу, уговорю министра.
– Неужели так можно? – усомнился чеченец. – А как было бы хорошо больше не прятаться… Трудно в горах, очень трудно. Мне сорок годов, а я уже старик.
– Помоги мне выполнить поручение, и Плеве все сделает. Ведь не в санаторию ты поедешь, а на войну. Сам понимаешь, тебя могут там убить.
– Я согласен! – эмоционально воскликнул Имадин. – Что для этого надо сделать?
– Для начала – перестать кричать. Не то нас услышат с дороги.
– А еще? – усмехнулся разбойник, понизив голос.
– Есть шайка, которая помогает грабителям «отмывать» деньги и доходные бумаги. Она где-то здесь, на Кавказе. Меняет «грязные» бумаги на «чистые».
– Слышал, – кивнул чеченец. – Они берут от пятнадцати до двадцати процентов, так?
– Да… Но…
– Это делают армяне, а подмешивают деньги в Тифлисском казначействе.
Лыков не поверил своим ушам:
– Армяне? В казначействе столицы края?
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Среди разбойников это давно известно. Плати и получай услугу.
– Но почему именно армяне?
– Там теперь все замешаны, а с чайканского[35] народа просто началось.
– Расскажи мне в подробностях.
Имадин удивился:
– Ты действительно не слышал об этом промысле? Он со всей России деньги собирает.
– Говори же!
– Тоже мне, а еще полковник. Началось с дашнаков. О том, что они обложили данью всех богатых армян, тоже не знаешь?
– Об этом слышал. Но какая тут связь?
– Сейчас объясню. Сначала отдельные фабриканты не хотели платить. И один, дело было в Шуше, дал им деньги, а номера купюр сообщил в полицию. А полиция поймала боевика, когда тот пришел в банк за разменом.
– Храбрец этот фабрикант.
– Был храбрец, – поправил сыщика разбойник. – Его тут же зарезали. Но дашнаки обожглись. Они стали думать, как не попасться, если уловка повторится. И наняли Козюлькина.
– Погоди, погоди. Действительный статский советник Козюлькин – губернский казначей. Ты о нем говоришь?
– О нем.
– Ну и ну… – поразился Алексей Николаевич. – Мы там все столицы прочесали, ничего не нашли. А здесь каждый голодранец знает, к кому идти, чтобы добычу «отстирать».
– Видишь, как полезно иметь друзей среди разбойников! – рассмеялся Имадин.
– Продолжай, пожалуйста.
– Так вот, Козюлькин начал помогать дашнакам. За процент, разумеется. И подумал, или кто его подучил, что такая услуга нужна многим. В первую очередь ворам и разбойникам. А еще тем, кто против царя. Как их? Революционерам.