– Тем же дашнакам.
– Не только, – возразил чеченец. – Есть еще поляки. У армян имеется партия «Гнчак», у нее свои боевики, которым нужны средства. Эсеры – так их зовут? – также пользуются казначейством. Большевики какие-то, этих я вообще не знаю, кто они, но туда же в очередь. У них есть армянин по кличке Камо, он хуже любого абрека. Этот Камо шляется на Александровскую улицу, как к себе домой.
– Александровскую улицу? – не понял сыщик.
– Ну, там в одном доме и казенная палата, и губернское казначейство. Я и сам туда ходил.
– Ты? Зачем?
– Надо было разменять три сторублевых бумажки, из добычи.
– И тебе разменяли?
– В тот раз побоялись, отослали в банкирскую контору Цовьянова, что на Сионской улице.
– И что Цовьянов?
– По их записке поменял. Двадцать процентов взял, собака!
– Стало быть, помимо самого казначейства, в «большой постирочной» участвуют еще и банки, и банкирские конторы?
– Где-где?
– Мы в полиции назвали это предприятие «большая постирочная», в том смысле, что там отмывают «грязные» деньги, – пояснил приятелю Алексей Николаевич.
– А-а… Да, там сейчас много народу кормится. Контора Читахова тоже в деле. Другие разбойники говорили мне, что и банк Тифлисского городского кредитного общества. Но сам я им не пользовался.
– Другие разбойники… Имадин! Вот чем ты можешь мне помочь. Мне и закону. Тебе расскажут то, что никогда не сообщат полиции. Ты же один из них.
– Предлагаешь мне стать доносчиком?
– А как иначе ты собираешься получить прощение от властей?
Чеченец замялся:
– Эх… А нельзя иначе? Доносчик – дурное занятие. Хуже ничего нет.
– Хорошо. Расскажи все, что знаешь. Фамилии, имена, кто пользуется услугами казначейства. Кто в самом казначействе заправляет, кроме Козюлькина.
– Да я знаю мало.
– Сыпь все, что есть.
– Я имел дело с кассиром первого разряда Баграм-беком Макинским. Но он мелкая сошка для таких, как я, разбойников-одиночек. Крупные клиенты ходят повыше. Самые крупные – прямиком к Козюлькину.
– А кого ты называешь крупными?
– Того же Елизбара Чолокова.
– Динда-Пето?
– Ага. Он кочи, атаман большой шайки, у него бывает крупная добыча. Еще Зелимхан, Дали-Али, Юсуф, Абдурашид Тепкучев, Улухан. Все серьезные абреки идут в Тифлисское казначейство.
– А Трембель ничего не обнаружил! – в сердцах вскричал Алексей Николаевич.
– Кто такой Трембель? – заинтересовался чеченец.
– Начальник особого отдела по полицейской части канцелярии главноначальствующего. Старший над всей кавказской полицией.
Имадин пожал плечами:
– Полиция всегда все узнает последней. Впрочем, у этой, как ты ее назвал, «большой постирочной» высокие покровители. Иначе ее давно бы уже закрыли. Может быть, твой Трембель поэтому ничего не обнаружил?
– Может быть. Я как-то раньше об этом не задумывался… Действительно, множество людей знают об этой возможности, пользуются ею. Ты, извини, не первый головорез на Кавказе…
– Не первый, хвала Аллаху, – поддакнул Имадин.
– …а сам ходил туда разменивать купюры. Но власти ничего не замечают уже много лет. Бывает ли такое?
– На Кавказе и не такое бывает, – осадил друга разбойник. – Русская администрация никогда не знала, как на самом деле живут местные.