Итак, покровители. Кто знал о задании Абазадзе и Лыкова? Множество людей. А о поездке сыщика ночью в горы? Тоже немало. Кто-то из них работает на «постирочную». Надо взять Динда-Пето и допросить. Душу вынуть, но получить имена. И уже потом пристрелить при попытке к бегству. Отомстить за поручика.

– Слушай, Имадин. У меня на глазах убили Арчила Абазадзе. Молодого храброго человека, моего товарища-полицейского. А я смотрел и молчал. Испугался.

– И ты не вступился?

– Нет. Их было девять человек, стволы смотрели прямо в грудь.

– Понимаю… Хорошо, что ты уцелел. Что толку от бессмысленной смерти?

– Все твердят одно и то же. Что толку, что толку… Толк в том, что нельзя быть трусом, смотреть, как убивают человека, и пальцем не пошевелить. А теперь оказывается, что все еще хуже. Это был спектакль, фарс. Никто и не думал меня убивать, пока я дрожал от страха.

– Зато потом они послали меня. Значит, ты сделался опасен?

– После того, как решил не спускать, – да. Теперь я тем более опасен, потому что отыскался ты, мой старый друг. Человек из одной с ними среды, разбойник с пятнадцатилетней выслугой. Извини, но надо решиться. Ты мои глаза и уши в этом зверинце. Или нет? Все еще не хочешь быть доносчиком?

Имадин долго смотрел на сыщика, потом вздохнул:

– Много лет назад ты спас меня и сестру из лап Бардадыма. Рисковал жизнью ради нас. Помог уехать в Америку. И как я тебя за это отблагодарил? Устроил засаду и хотел застрелить. Только твоя опытность спасла меня от страшного греха. Конечно, я помогу тебе.

– Вот и хорошо! Тогда начнем мстить. И за мой страх, и за поручика Абазадзе, и вообще за всех жертв этих сволочей. Пора раздавить змеюшник.

– Я отправляюсь к Солтан-оглы? С твоим конем и оружием?

– Смотри, не выдай себя чем-нибудь. Например, излишним любопытством. Если он откажется сразу сказать, где абрек, не настаивай. Схитри. Мол, я буду ждать там-то и там-то, пусть пришлет человека с деньгами. Они очень нужны, для доктора в Баку…

– Не бойся, я для них свой. Никто же не знает, что Имадин Алибеков и Алексей Лыков с давних пор друзья.

– Когда ты вернешься?

Чеченец прикинул:

– В дом к Фолату я могу явиться только ночью. И вскоре уйду – либо с адресом Динда-Пето, либо без.

– В любом случае уходи оттуда побыстрее.

– К утру вернусь. Сиди в башне, никуда не ходи, костер не жги… Впрочем, чему я могу тебя научить? Сам все знаешь. С той стороны есть ручей, от жажды не умрешь. Лаваш я тебе дам. И возьми из вещей набади[36], ночью пригодится.

– Не бойся, я тут пока отдохну. Место тихое и труднодоступное – кто сюда полезет? Ну, ступай.

Имадин спустился вниз, к реке. Осмотрелся: тропа пуста. Он выстрелил на воздух, чтобы в округе услыхали, и посидел чуток в тени. Затем сел на своего коня, а Лалу привязал к луке седла. Лыков наблюдал за другом сверху. Когда тот скрылся за деревьями, сыщик спрятался в башне и прилег на бурку. Он ехал всю ночь и очень устал.

Алексей Николаевич проспал полдня, не выпуская нагана из рук. Слух старого пластуна был настороже. Он дважды просыпался: сначала от криков на дороге, потом от горной козы, забредшей на вершину. До захода солнца никто больше не потревожил его. Вода и лаваш подкрепили силы, а бурка защитила от ночного холода.