Дин взял яйцо в руки, осторожно освободил его от растрескавшейся верхней части, и поднес птенца едва ли не к самому носу. Новорожденный анкр замер, вытянувшись в струну, едва их взгляды столкнулись. Ленси увидела, как ауры мальчика и птенца начинают меняться, пульсировать в унисон, и точно так же, в унисон, начинают стучать их сердца, а дыхание становится общим.

- Я нарекаю тебя… - он оглянулся на Ленси и вдруг прошептал: - Хочешь ее назвать?

- Это она? – опешила девушка.

- Да. Как ты ее назовешь?

- Но Дин, это ведь твои анкры. Ты их так ждал, ты сам хотел их назвать…

- Я назову ее брата.

- Хорошо, - она сдалась, чувствуя, как от слов мальчика сердце охватывает тепло. – Пусть ее зовут Молния.

- Значит, Эмхарт. Я нарекаю тебя Эмхарт, Предвестницей грома.

Он протянул к мордочке анкра указательный палец и малыш, едва держащий голову на тоненькой шее, без колебаний впился зубами в предложенное угощение.

- Они всегда рождаются голодными, - хриплым шепотом пояснил мальчик. – Хозяин должен напоить анкра своей кровью. Иначе связь со временем пропадет.

- Ты молодец, - Ленси потрепала его вихры. – Даже не поморщился. Но мне уже пора.

Она улыбнулась, с сожалением глядя на мальчика. Ей хотелось остаться с ним, увидеть, как появится на свет второй малыш. Но в далеком Кортарене ждал Роннар, и ее сердце стремилось к нему.

Сейчас, в эту минуту, она не смогла бы ответить точно, кто из них ей дороже: Дин или Роннар.

Она любила Роннара со всем пылом своего юного сердца и всей силой женской души. И в то же время любила его сына так, как могла бы любить младшего брата, будь он у нее. Участвовать в его проказах, делить одни тайны на двоих, летать на анкрах, совершая немыслимые кульбиты, или просто валяться в траве, глядя в бескрайнее небо и делясь своими мечтами.

С Роннаром она была возлюбленной и альхайрой, супругой и матерью его будущих детей.

С Дином она вновь становилась самой собой – юной девчонкой с ленточками в волосах.

Несмотря ни на что, ей было всего восемнадцать.

- Ваше Высочество, времени мало, - голос Фаэрна заставил их оглянуться. – Мы должны вернуться в столицу, пока Владыка не раскрыл наш обман.

- Мой обман, - поправила Ленси, поднимаясь. – И я сама ему все объясню.

- Возвращайтесь скорее, - Дин напоследок обнял ее. – Я буду скучать!

- Я, Арман Элоизий, наследный герцог Тирроли и Зендарина, сын императора Элоизия Смертоносного, брат Эллариона Бесстрашного, заявляю свои права на трон Драконьей империи. Остался ли среди даргов Алмазного клана тот, кто готов оспорить мое право и силу?!

Усиленный магией, голос герцога Элоизия прогремел над амфитеатром. Последний из храбрецов, посмевший вступить с ним в борьбу за трон, сейчас лежал в луже собственной крови, придавленный к земле его железным ботинком.

- Больше никого нет? – сквозь решетку забрала острый взгляд обежал ряды притихших зрителей и ложи аристократов.

Дарги всех кланов собрались в этот день на ристалище, чтобы увидеть смертельный бой за императорский титул. Бой, который станет поворотным моментом в истории драконьей державы. Но, похоже, количество дураков, желавших помериться силами с Арманом, достигло нуля.