Солдаты увидели человека, лежавшего прямо посреди площадки и закрытого косматою буркой.

– Тронь-ка его, ребята, авось очнется, – подначивал их Кошка.

– Эй, земляк, вставай, чего лежишь? – спросил один из служивых.

Спавший лениво высунул из-под бурки голову с папахой.

– Чего? – буркнул он с характерным малороссийским гэканьем.

– Да ты нездоров, брат, али хмельной? – не унимался солдат. – Посреди баксиона валяешься! Вставай, что ли!

– А бо дай вам таке лихо! Сплю, тай годи!

– Ишь ты – спит. А неравно бонба накроет, земляк. На что ж даром губить христианскую душу?

– Сто чертив вашей матери! Тикайте сами! Мени и тут добре!

Пластун повернулся на другой бок и захрапел пуще прежнего. Выспаться перед вылазкой не дают.

– Чудной! – говорили солдаты.

– Уж это, братцы, все они такие отчаянные! – заметил Кошка. – Отпетый народ! Они сызмала насобачились!

Два других пластуна (узнаю братьев Скичко) «куняют» (то есть дремлют, покуривая трубки) тут же: один – на неприятельской неразорвавшейся бомбе, из которой он успел вынуть порох, другой – на куче угольев. Чуть поодаль сидят на корточках матросы и режутся в карты, не забывая, по условию, бить проигравшего колодой по носу.

И при этом не видно нигде суеты, повсюду полное спокойствие и уверенность. Вновь прибывшие солдаты, глядя на других, тоже скоро обживаются тут – уже на второй либо на третий день.

Вот и я спокоен как удав. Успел сходить к себе на квартиру и привести физиономию в парадный вид. А то смотреть страшно. Зарос весь, аки хиппи, с этой осадой, бороденку отпустил, на лысой башке давно образовалось некое пародийное подобие прически «а-ля Вэ И Ленин». Непорядок.

Под уханье пушек и взрывы бомб, как заправский сухопутно-морской гусар, принялся я за генеральную приборку внешнего вида. Брился, стригся, чистил мундир перед зеркалом умывальника. И все равно изображение свое без содрогания видеть не мог. Осунулся, похудел до состояния Кощея Бессмертного, словно согнулся под тяжестью пережитого. Таким я себя ни в этой, ни тем более в прошлых жизнях что-то не припомню. И…

Не знаю, кто там наверху решает судьбы людские, но рука сама отложила в сторону щетку, а ноги тут же вывели тело из ванной и быстро-быстро потащили в соседнюю комнату. Очень вовремя. Едва я переступил порог, как за спиной раздался похожий на разбивающееся стекло звон, затем взрыв и снова звон со стуком. Поздравляю, Михаил Иванович, к вам в ванну через окно влетело ядро, а потому нужно срочно вызывать сантехников из местного ЖЭК. Работы у них будет много. Медная ванна пробита осколками, окно и зеркало вдребезги, от умывальника одни щепки остались, опасная бритва торчит в дверном косяке, словно воткнувшийся в цель бумеранг. Нет, тут одним ЖЭК не обойдешься, нужно…

Снова я превратился в робота Вертора, чьи ноги выполняли одну-единственную команду: «Выйти из дома». Не зря выполняли. Я на улице, а с неба, до этого моросившего мелким дождем, как будто одновременно и со всех сторон на заклеенные плотной бумагой окна моей квартиры обрушилось несколько ядер. Мистика не мистика, но если так и дальше пойдет, то и ипотеку и квартплату мне вносить не придется – не за что будет.