– Мы сбежали из Халалхаза.

Я наклонилась ближе к нему, наши губы были в дюйме друг от друга. Всей окровавленной, грязной и липкой кожей мы прижимались друг к другу.

– В Халалхазе все цивилизованно и упорядоченно, – сообщил Уорик, наклонившись так, чтобы я могла его расслышать, – там есть правила. А здесь их нет. Убийцы, игроки, преступники и проститутки. Им нечего терять. И могут пристрелить тебя лишь за то, что ты не так на них посмотрела.

– Что?

Я моргнула.

– Здесь не работают законы, принцесса.

Уорик искоса взглянул на меня. В его взгляде читалось: «Как мило, что ты все еще веришь в сказки». Будучи бойцом, я, видимо, все еще верила, что в обществе, в котором мы жили, существуют законы.

Мы свернули на другую улицу, на одной стене здания сохранилась надпись «Király u». На венгерском она означает «Король». В этой узкой улочке сохранились ветхие здания в неоклассическом стиле – теперь дни их былой славы забыты. Здесь было много людей, зданий и самодельных сооружений, возведенных на крышах или втиснутых туда, где, по логике, они вообще не должны были поместиться. Все это больше походило на джунгли – заросшие, густые.

Уорик сбросил скорость – повсюду сновали толпы, блокируя узкий переулок. Здесь было удивительное количество лошадей, привязанных к столбам или свободно передвигающихся. Из-за этого ощущение замкнутости усиливалось так же, как и запах гнили.

Когда стена между мирами рухнула, правители Запада быстро подстроились под новые реалии и начали использовать магию воздуха, чтобы летать на автомобилях. Здесь этого не было. Только сверхбогатые могли позволить себе покупать такие технологии. Большая часть страны откатилась во времени назад. Лошади не ломались из-за нехватки магии. Даже Иштван ездил в городе на коне.

Мотоциклы – единственные транспортные средства, которые не портились из-за магии, их производили на Востоке. Россия и Украина контролировали рынок, что усилило их власть и доминирование над другими странами.

Смех, разговоры, крики и музыка выплеснулись на улицу, где мы остановились. Внешнюю сторону пешеходной дорожки освещали факелы, люди, спотыкаясь, слонялись туда-сюда – мужчины и женщины, люди и фейри. Из-за шума я беспокойно дышала. По переулку эхом прокатились выстрелы. Вскрикнув, я вздрогнула и крепче сжала пистолет.

– Как я уже сказал. Держись рядом.

Уорик слез с мотоцикла и повернулся ко мне. Он забрал у меня пистолет и засунул его сзади в штаны. Кровь стекала по руке там, где Уорика задела пуля – везунчик. На мне был лишь спортивный лифчик, а серые штаны пропитались кровью, из-за чего соскальзывали с моих костлявых бедер.

Мы с Уориком были ранены, все в синяках, покрыты кровью и грязью, но ни один из здешних обитателей не обратил на нас внимания.

Когда мы въехали на эту улицу, то, казалось, попали в другой мир – он выглядел, как мрачная фантазия и пугающий цирк. Такого прежде я не видела. Остановившись как вкопанная, я раскрыла рот. В нос мне ударили вонь грязных тел, алкоголя, блевотины, дыма и еды. Из-за шума я завертела головой, всматриваясь в переполненные бары и рестораны. В воздухе витали звуки смеха скудно одетых женщин, фортепианная музыка и пение живых групп. За столами люди играли в карты, целовались или дрались, теряли сознание, танцевали, пили прямо под открытым небом. Одна фейри превратилась в лису и заманивала всех проходящих мимо посмотреть на ее танец. Большинство носили хлопчатобумажные брюки, юбки, рубашки и жакеты – тусклые цвета, словно их долго носили и слишком часто стирали. Мужчины прогуливались без рубашек, в глазах накрашенных женщин стояла пустота, но на губах у них играла непристойная улыбка.