Мэй втянула в себя воздух, но не попятилась. Подняла повыше голову и сказала:

– Нам тоже нужен Живой металл. Мы хотим напоить Облака и вывести еще одного дракона. У нас с тобой общие интересы.

– Ага, я не ошибся.

Тхан повернул громадную башку и посмотрел на Облака, суетившегося внизу. Дракончик походил на мелкое насекомое рядом с этим громадным железным ящером.

– Зачем вам это надо? Вы только испортите славного Облака, если сразу сделаете его взрослым.

Облак, услышав свое имя из пасти обожаемого большого дракона, хлопнул крыльями и довольно защелкал.

– Нам нужен собственный дракон, на котором мы можем летать.

– А я чем не угодил?

Мэй вздохнула и выдала самое главное:

– Мы желаем отправиться за Люком. А ты нужен тут, семье. И ты, наверное, не полетишь за Люком…

Мэй не договорила.

– Не полечу, ты правильно мыслишь, мелкая. Я зол на него, потому что Люк предал меня.

– Он не специально… – начала было Мэй, но Тхан резко ее прервал.

– Только не говори мне, мелкая, этой ерунды. Люк привел сюда драконов специально. Он знал, где я нахожусь. Кроме него никто не знал, потому что я включил систему защиты, которая не дает меня выследить. Люк прилетел, чтобы убить меня. И он не маленький мальчик, чтобы делать какие-то неспециальные глупости. Он взрослый мужчина, воин. И он, знаете ли, храбро сражался и сильно потрепал меня. Я зол на Люка и убью паршивца, едва он покажется мне на глаза. Но вам я все еще доверяю, потому что вы не вышли сражаться против меня и не поддержали своего Люка. Поэтому мы летим. Вы желаете снова попасть в Храм Живого металла через подземный ход? Прекрасно. Надеюсь, моих сил хватит на этот полет.

Тхан сказал, что убьет Люка, как только встретит, и глаза его при этом метали молнии. Голос оставался спокойным, и говорил черный дракон медленно и лениво, растягивая слова и выпуская тонкие струи дыма из ноздрей.

Но в глазах как будто бушевало пламя.

Тхан был не на шутку обижен, судя по всему.

Мэй поправила на плече самодельный рюкзак, вместо ремней у которого были сплетенные из гибких растений веревки, машинально нащупала круглую драконью плату в нем и торопливо уточнила:

– Значит, летим?

– Тогда не стой и не глазей на меня, как будто видишь в первый раз, мелкая, – сказал Тхан и расправил крыло. – Забирайтесь обе.

Тигаки немного попятилась, пропуская Мэй вперед, нервно вздохнула и ничего не сказала.

А Мэй медлить не стала, ловко вцепилась в маховые перья, поблескивающие ярким синим цветом, и полезла на дракона, направляясь в переднее седло. Она и Тигаки – худенькие девочки, им вполне хватит места в этом одиночном седле.

Сестренка Люка карабкалась долго и неуверенно. Она умела ловко забираться на скалы, но рядом с громадной железной машиной терялась, робела и вмиг превращалась в какую-то медлительную неумеху. Мэй протянула Тигаки руку, помогла забраться в седло и заметила, как дрожат пальцы девочки, крепко цепляющиеся за скобы.

– Все, можно лететь, – переводя дух, сказала сестренка Люка и оглянулась.

Вокруг простиралась темная ветреная ночь. Сиял Буймиш, рокотали неугомонные волны большого океана. Соленая вода, как называли океан Всадники, пестрела яркими бликами, отражая радостное сияние Буймиша, и временами Мэй казалось, что она видит живущих в ней больших рыб. Рыбы поднимаются к поверхности и любуются большим Буймишем, который из-под воды кажется загадочным и огромным.