Юля попробовала подвигать руками, чуть шевельнула пальцами. Паутина сместилась, приблизившись рваным краем. Юля словно подгребла поврежденный кусок, дотронулась. Почувствовала – пульсирует. Живое. Очень хочет жить. И будет жить! Только ему надо помочь. Она нашла кончики оборванных нитей, захватила и потащила, словно стягивая вышивку.
– Нет, так некрасиво, – поняла Юля и чуть ослабила натяжение.
Попробовала вытянуть кончик. Нить стала длиннее, подалась легко. Теперь можно было завязать узелок. И еще один.
Тем временем Виталик, соорудив повязку из нескольких слоев простыни, разрезал на комиссаре мундир, чтобы приложить ткань к ране.
– Ух ты! Вроде и не течет почти… Это ты сделала? Как ты это сделала?
– Я не знаю, но… Я что-то вижу внутри.
Юля постеснялась сказать: «Я вижу вышивку, похожую на паутину, и ее можно починить». Что подумал бы Виталик? Решил бы, что она все придумала.
– А ты можешь совсем остановить кровь?
– Не знаю. Клади простыню и держи. Я попробую.
Виталик не мешал. Юля положила руки прямо поверх его рук. Паутина комиссара вновь засияла. Место повреждения было хорошо видно, но дальше рваться не будет, – Юля откуда-то знала это.
– Надо теперь заштопать дырочку. – Она не заметила, что говорит вслух.
– Что? – удивился Виталик.
– Ничего. Оторви еще полос, привязать простыню.
Ей просто надо было отвлечь его чем-то, чтобы не задавал вопросов.
Виталик вновь занялся простыней, а Юля приступила к штопке. Нити удлиняются сами, поняла она, надо только осторожно вытаскивать их изнутри. Где-то там, в глубине, их много. Может быть, там целый клубок. А еще можно вообразить, что сжимаешь пальцами иголочку, и положить стежки. Раз-раз-раз! И теперь поперек, между них – другие. Вот и решетка готова. Кровь больше не течет.
– Ты молодец, сестренка!
Юля с удивлением взглянула на Виталика – он никогда не называл так ее. Только Аню и Натку.
– Может, ты думаешь, что я техно? – задумчиво произнесла Юля. – А я не техно. Я не знаю, что это, но я совсем не техно.
– Да какая разница! – пожал плечами Виталик и принялся привязывать кусок ткани. – Помогай лучше.
Комиссар не приходил в себя, но видно было: он дышит ровно. Юля чувствовала: опасность позади.
В это время в камеру ворвался привратник, за ним следом спешил физрук Саша и еще несколько человек местных.
– Вот вы где, дети! Антон, батюшки!
– Папа! – Виталик встал. – Оставляю на тебя Юлю и конде. То есть комиссара. Я должен быть сейчас возле башни.
И, не ожидая ответа отца, Виталик выбежал из камеры. Стоящие в коридоре люди поспешно расступились.
Ударившись об пол, уно Виталий взвился вверх и через минуту вылетел через отверстие взлетной площадки.
Рассвет наступал.
Глава девятнадцатая
О неучтенном факторе, осколках и апгрейде
Руби
Руби лежал в постели, но сон не шел. В парк аттракционов не пошли. Руби дождался отца, сидя в катамаране, потом они долго плавали по морю.
– Неверный вариант, – заключил Итан, после того как Руби все ему рассказал. – Правильным было выбрать другое решение.
– Я не знаю ее, она мне чужая!
– Ошибка. Неучтенный фактор. Вы – дети одних родителей. Значимость первой степени.