Чем сильнее я влюблялась в Питера, тем хуже шли мои дела, а это, как вы, наверное, сами знаете, первый признак того, что ваши отношения обречены на неудачу. Меня похищали пираты, потерянные мальчишки стреляли в меня стрелами, влюблённая в Питера фея Динь-Динь кипела от ревности и замышляла погубить меня… Короче говоря, я решила, что с меня хватит, и вернулась домой. Поставила точку на истории Питера и Венди, и тогда впервые моё сердце было разбито. Взрослая жизнь с удовольствием нанесла мне свой первый ядовитый укус. Вернувшись домой, я металась из стороны в сторону, словно дикая кошка: наводила порядок в шкафах, штопала носки, которые давно пора было выбросить, покрикивала на братьев, чтобы они прибирали за собой игрушки и перестали с тоской смотреть на облака.

– Спой песню любви, – мягко подбадривала меня мама. – Спой.

Но петь мне не хотелось. Ведь любовь – это сказка, а для меня сказки кончились, я стала слишком стара для них.

Однако Питер от меня ещё не отступился. Он пришёл однажды ночью, чтобы снова похитить меня. Потерянные мальчишки скучали по своей Венди, и он обещал вернуть её им. Увидев Питера, я закричала от неожиданности, на крик прибежала моя мама, схватила Питера, привязала его к спинке кровати и принялась строго отчитывать, словно он был её сыном. В конце концов они с мамой договорились, что я буду летать в Неверленд каждый год на одну неделю, в начале весны, чтобы привести в порядок самого Питера и его мальчишек. Как сказала мне потом мама, у неё не было особого выбора, потому что Питер оказался самым настоящим дельцом и маленьким шантажистом, и она решила, что лучше уступить ему эту неделю в году, чем каждую ночь волноваться: украдёт он меня или нет. Так-то оно так, но я сильно подозреваю, что решающее слово сказали здесь мои взгляды и печальные вздохи, и мои песни о любви, которые я уныло тянула теперь целыми днями напролёт. Короче говоря, мама поняла, что лучше уж отпускать меня в Неверленд на побывку, чем смотреть на то, как я страдаю.

Первые несколько поездок в Неверленд были просто восхитительными. Питер знал, что я приехала всего на семь дней, и потому с места в карьер тащил меня на поиски приключений. Был год, когда он украл для меня драгоценную чёрную жемчужину у русалок, из-за чего мы с ним попали в плен к морскому королю и нас заковали в трюме его брига. Но я заколдовала большую семью морских коньков, и они нас выручили. Ещё был год, когда Питер сварил зелье по ведьминому рецепту – оно, это зелье, должно было повернуть время вспять. Питер надеялся, что это позволит надолго, почти до бесконечности растянуть мою неделю в Неверленде. Но дело закончилось тем, что просто мы сами с Питером уменьшились до размера лягушки. Помню ещё год, когда Питер накормил меня Хихикающими Вигглами – это маленькие такие светящиеся лесные червячки, которые, если их проглотить, заставляют тебя смеяться без умолку. Тогда мы с Питером разбудили своим смехом всех диких зверей, которые потом гнались за нами на суше и на море. Ну а заканчивалось каждое такое приключение тем, что либо Питер спасал меня, либо я спасала Питера, а потом мы сломя голову мчались к Полярной звезде, чтобы успеть вернуть меня домой до исхода седьмого дня нашей «законной» недели. Недели, воспоминаниями о которой я буду жить до следующей весны.