— Прости, море так шумит! — в свое оправдание начала я. Задрала голову вверх: — И чайки громко кричат!

Огромные белые птицы высоко в небе кружили над пляжем.

— Куда ты удрала утром? — продолжил допрос Долгих. — Я думал тебя сегодня с работы забрать, а ты на рынке не появлялась, дома тебя тоже нет, на звонки не отвечаешь…

— Я телефон в комнате оставила! Пусти! — высвободила я свою руку и двинулась дальше.

— Ковалева, ты чего там себе насочиняла? — не отставал Долгих.

— Мечты! — горько усмехнулась я. Не оборачиваясь, проговорила: — Прости, ты тогда был совершенно прав! Своим признанием я все только испортила!

— Испортила? — удивился Паша. — Полина, что ты могла испортить?

— Нашу дружбу! — я развернулась и посмотрела на Пашу. — Как ты и говорил в тот раз, когда я хотела передать письмо с признанием… Оно было написано для тебя, а не для Буравина! В общем, не надо было нам все это начинать. Встречался бы с Ульяной дальше и все дела…

Паша молчал и непонимающе смотрел на меня. Тогда сбивчиво продолжила:

— Понимаешь, Паша, для меня эта ночь — не просто переспали… Оба получили удовольствие и все, разошлись… Для меня это… так важно. Я… я ведь тебе все тогда сказала! — устало закончила я, имея в виду свое признание в любви. На которое, увы, не получила ответа.

— Смешная ты, Полина! — ответил Пашка.

— Спасибо! — буркнула я.

— Для меня ведь это тоже не просто «переспали и разошлись»… Хотя, спасибо за доставленное удовольствие! Мне все понравилось! — губы Пашки тронула довольная улыбка.

— Ох, Павлуша! — вспыхнула я. — Не ори ты так об этом! — я оглядела пляж. — Нас люди услышат!

Я шла вдоль берега, выискивая на мокром песке новые ракушки… Но такая же красивая и нарядная мне больше на глаза не попадалась. Паша продолжал следовать за мной.

— Ковалева, поверить не могу, что теперь ты меня отбриваешь! — сердито проговорил за спиной друг.

Я молча шагала дальше.

— Мне в жизни дважды нос разбили, и оба раза — из-за тебя, между прочим!

— Ох, какой ты мелочный! — поморщилась я на ходу. Удивилась: — Два раза? А когда это еще?

Сама могла припомнить лишь хмыря, который нас с Долгих похитил…

— Давно еще, в школе… с Галушиным! — отозвался Паша.

Я снова остановилась и развернулась.

— Так ты из-за меня подрался с Максом?

— А из-за кого ж еще?

— Из-за Тарасовой… — ответила я растерянно. — Сам же мне сказал!

— Это ты тогда так сказала! — поправил меня Пашка.

— А почему вы подрались?

— Не помню уже, — нехотя ответил Долгих. — Ты же помнишь Макса, он еще тот придурок…

— Ага! — растерянно отозвалась я.

Мы молчали, стоя друг напротив друга. Я, опустив голову, теребила в руках красивую белую ракушку… Тишину нарушали далекие голоса, которые доносились с пляжа, и шум моря.

— Знаешь, как я влюбился в тебя? — спросил вдруг Паша охрипшим голосом.

Я с удивлением подняла на него глаза:

— И как же?

— Будто все годы, что мы дружим, ходил по тонкому льду, боясь что рано или поздно это все-таки вот-вот случится…

— Случилось? — уточнила я, затаив дыхание. Сердце подпрыгнуло.

— Да, Ковалева! — серьезно кивнул Паша. — Случилось. Я провалился под лед и вряд ли у меня уже получится выбраться…