Он сделал самое простое: увеличил отрезки времени между микропрыжками, и в этих отрезках мы шли на одной гравизащите. А несколько минут спустя нас нагнали лидеры.

Наверное, они сперва ошалели, а потом, приглядевшись, успокоились. Они-то двигались быстрее нас и довольно скоро стали обгонять «Топинамбур». Ясно, что они подумали, да и судьи тоже: повезло новичкам на дохлом звездолете, случайно вынырнули где надо, но трасса длинная, а раз за разом везти не может… словом, неудачники очень скоро займут привычное неудачникам место, тьфу на них.

Меня это устраивало, а скоро нам предстоял маневр для выхода в первую контрольную точку под заданным пространственным углом. Корабль и без меня знал, что делать. Мы прошли мимо контрольного буя, узнали насчет Ларсена с его «Призраком», и тут-то Ипат подал голос:

– Мы должны выйти из гонки.

Я посмотрел на него, как на идиота, картинно похлопал глазами, да и спрашиваю:

– Чего ради?

Он морщился, кряхтел, крякал, но все-таки выжал из себя:

– Ларсен… Неспроста это.

– Почему неспроста?

– Печенкой чувствую.

Одни люди думают мозгами, а вторым хватает и печенки. Вслух я этих слов, понятно, не сказал, а лишь потребовал у корабля дать краткую информацию обо всех участниках Больших гонок за последние годы и поискать там Ларсена. «Топинамбур», конечно, сразу его нашел.

– Вот видишь, – говорю, – ему не впервой. Может, он подлечил свой корабль и выиграть мечтает.

Гляжу – заколебался наш командир. А тут еще Ной на него насел, и вдвоем мы Ипата уболтали. Тут как раз подоспело время маневра и ухода в большой прыжок.

Гиперканал после первой контрольной точки стабильный, естественный, а значит, точка выхода из него для всех участников одна и та же и помещается в заранее известной точке пространства – понятно, с поправкой на спонтанный дрейф, да только мала та поправка, нечего и брать ее в расчет. Ушли в прыжок мы седьмыми, а вышли девятыми. Ну, так бывает, а почему – не спрашивайте. Меня это, в общем, устраивало, вот только Ной почему-то опять возбудился.

– Гони! Гони! – подзуживал он меня. Я только огрызался сквозь зубы и дивился: во дает! Кто бы мог подумать. Ему бы не простаков обжуливать, а гонять раз в год на тракторах по пустошам близ границы с Дурными землями – есть у наших фермеров такое развлечение…

А вот удирать от полиции ему не понравилось бы, это точно. Я и подкалывать его не стал: знал заранее, что он задерет нос и заявит, что уходить надо чисто и что беготня от полиции или потерпевших – дурной тон. И уж наверняка ему бы не понравилось быть пойманным, я-то уж знаю.

Фигу ему, а не «гони»!

Я вовсе не хотел раньше времени делаться сенсацией гонки – хотя даже Илона, будь она с нами, не догадалась бы, чего мне это стоило! Лидирующая группа понемногу наращивала отрыв. Я выждал минут пять и приказал кораблю ускориться, но так, чтобы сохранить отставание. Пускай зрители, если на этом этапе им транслируют картинку, сдержанно удивятся – все равно их интересуют фавориты, а никак не мы. Поудивляются и забудут.

Этап выдался скучный: требовалось дойти до второй контрольной точки – условной области пространства с вбитыми в память корабля координатами, хотя бы чиркнуть по ней, а потом можно вновь уходить в гиперпрыжок, уже произвольный. За уход раньше времени – дисквалификация. Вроде простое дело. Я не сразу понял, в чем подвох, а потом все-таки догадался: тут не было ни единой звезды, не говоря уже о пульсарах и магнетарах, где корабль мог бы подзарядиться, и ни одного пылевого облака, где он мог бы подкормиться. Пока что это никому не страшно, гонка только началась, но потом может случиться всякое. Хочешь – гони вовсю, но будь готов к тому, что на каком-нибудь из следующих этапов тебе придется сходить с трассы для долгой заправки у паршивой тусклой звезды, потому что до яркой ты не дотянешь, или для тебя приготовлена еще какая-нибудь гадость. А хочешь – двигайся с оптимальной скоростью, понемногу отставай да отбрыкивайся от Ноя.