Приближаться к нему тоже пока не следовало.

Пассажиры, утомившись, молчали. Ну и ладно. Ларсен отлично знал: требование об экипаже из трех человек – глупая перестраховка, пусть даже один из них – просто тушка, годная для «сброса». Из двух оставшихся по-настоящему нужен один. Поправка: нужен один настоящий пилот. Да, самому лучшему пилоту все равно надо иногда спать, но на трассе есть спокойные участки, где корабль справится и сам, а для длинных сложных участков – такие тоже есть – существуют стимуляторы. Без второго пилота можно обойтись.

Гернрис Стапп знал это – иначе не предложил бы работу, для которой не нужны свидетели.

Ларсен еще немного сбавил ход. И тут – пришлось даже протереть глаза – «Топинамбур» вдруг исчез и почти мгновенно появился вновь. Но теперь он возглавлял гонку!

– Везунчики, – пробормотал Ларсен, придя в себя, и это слово прозвучало как мерзкое ругательство. Уйти в гиперпространство в гравитационном поле звезды и вынырнуть именно там, где рассчитал, – тут нужно вмешательство потусторонних сил. Неужели эти олухи надеются выиграть?

Он давно понял, чего добиваются «эти олухи»: выиграть не выиграть, но заявить о себе. Чтобы о них заговорили. Чтобы сообщили в имперских новостях. Чтобы связные гиперканалы разнесли по всей Галактике сенсацию: новички, грязееды, восьмой уровень – а как показали себя! В бизнесе популярность – не самый последний актив.

Возможно, они даже заставят ее кое-как работать. Есть у них один хитрован…

«Не заставят, – поправил себя Ларсен. – Некому будет заставлять». Не будет и актива. Вообще ничего не будет, кроме краткого сообщения: «С глубоким прискорбием…» О жертвах гонки скоро забудут, потому что мир устроен жестко и прагматично. Нельзя помнить обо всех бедолагах – подвинешься умом.

Как и следовало ожидать, вырвавшихся вперед зябиан очень скоро начали обгонять настоящие лидеры. Ларсен тоже прибавил. Контрольный буй начал сообщать официальные промежуточные результаты.

Для Ларсена они не имели никакого значения. Мысль поразить сразу две цели – выполнить задание и победить в гонке – с самого начала была глупой. Кто желает победы, тот должен сосредоточиться только на гонке. Победой – как менее ценным призом – придется пожертвовать.

– Гони! Гони! – подзуживал Ной.

С виду спокойно Цезарь дал обойти себя очередному звездолету.

– Зачем? – только и спросил он.

– А и правда, незачем. – Ной вздохнул и осклабился. – Азарт, понимаешь ли. Дрянная штука, вроде чесотки.

Цезарь фыркнул.

– Ты еще скажи, что в карты играешь с азартом…

– Ну, ты сравнил! – возмутился Ной. – Игра – одно, гонки – другое… Тут и азарт совсем другой…

Цезарь только дернул носом. В разновидностях азарта он не разбирался – знал только, что ему самому противно тащиться, когда можно гнать вовсю. Но справиться с собственными желаниями ему удалось даже легче, чем он предполагал. Может быть, из-за того, что звездолет не машина, или – кто знает? – по той причине, что в космосе за «Топинамбуром» не гналась полиция. Или, что тоже возможно, за время межзвездных скитаний мальчишка успел слегка повзрослеть.