– Ну нет уже номеров свободных! Один, и тот через спекулянтов купили. Семирамида, пожалуйста, не усложняй…

– Я, между прочим, тоже могу быть в гонке полезной! Вот куда ткну – туда и полетим! И выиграем!

– Мы и так выиграем. Если ничего не произойдет…

– А если произойдет?!

Они могли препираться вечно, а до старта оставалось всего несколько часов. Ипат тужился, пытаясь найти выход из ситуации, Ной не оставлял попытки уболтать певицу, Цезарь же решил предоставить им разбираться с проблемой, а сам углубился в изучение маршрута. И так уж получилось, что решение нашел именно он.

– Семирамида, – Цезарь влез в диалог вкрадчиво и мягко, – знаешь, зачем нужен третий член экипажа? Ведь двух вполне достаточно для гонок, да? Один пилот, другой командир…

– Да какая мне разница, зачем?

Физиономия мальчишки излучала ехидство.

– Разница есть. Я тут разобрался, что такое «сброс». Зверская придумка. Мы должны будем сбросить одного из членов экипажа. В заданной точке внутри системы Червяка. В этом году у всех «сброс» в Червяке, только точки разные…

– Какого еще Червяка? Куда сбросить? В чем?!

– В пространство. В спасательном модуле. Он будет висеть на звездной орбите. А мы должны добраться до конечной точки… Конечная точка – это, представь себе, не финиш. Финиш – здесь, там же, где и старт. После прохождения конечного пункта каждый возвращается в систему Сурраха своим путем и не обязан отмечаться в контрольных точках. Но на обратном пути необходимо забрать из модуля третьего члена экипажа.

– Что за идиотизм? Зачем? – вскинулся Ной, пока Семирамида набирала воздух в легкие.

– Я думаю, это чтобы все возвращались чуть-чуть разными маршрутами, – сообщил Цезарь и напоказ удивился: – А ты разве не хочешь, чтобы тебя подобрали?

Ной всегда славился отменной реакцией, но Семирамида опередила:

– Я остаюсь!

Ной, попытавшийся выпалить то же самое, сделал вид, что закашлялся. Ипат наконец вступил в дело.

– Илона, Семирамида, идите, собирайтесь.

– Я помогу донести вещи! – Ной, казалось, утратил умение блефовать, настолько неестественно это прозвучало.

Даже Ипат догадался:

– Нет, Цезарь проводит. Тут недалеко. И он уж точно не сбежит.

И демонстративно переместился к выходу из кают-компании, перекрыв его. Отодвинулся только для того, чтобы выпустить Цезаря.

Оказалось и вправду недалеко. Цезарь уже немного научился ориентироваться в коридорах спутника. Они с Илоной и Семирамидой задержались лишь один раз: певице показалось, что она увидела в толпе Ларсена. «Да ну, – успокоил себя Цезарь, – откуда тут Ларсен? Кто его в гонку возьмет на его колымаге…»

То есть взять-то возьмет – если Ларсен окажется настолько глуп, что запишется в участники, выставив себя на посмешище. А он гордый и притом не идиот…

Сами бы попробовали не ошибиться, зная только это!

Три сотни кораблей кружили вокруг «Звезды жизни» – изумительное зрелище для императора и тех сурраханцев, кто не был сейчас занят спасением себя и своих пожитков от приливной волны. Сияющая громада планетоида закрыла полнеба, а корабли казались мечущимися искорками вокруг небывалого костра. Отстыковались все. Судейские корабли следили за тем, чтобы ни один участник гонки в своем орбитальном движении не вышел за пределы установленного объема стартового пространства, – нарушителю, хотя бы и невольному, грозила дисквалификация. Многие осторожно маневрировали, пытаясь занять наивыгоднейшую для старта позицию, – Ной презрительно называл их крохоборами и скопидомами. Выигрыш на старте много не даст, основная борьба развернется на дистанции. Не менее сотни кораблей жались к поверхности планетоида, подзаряжаясь напоследок крохами лучистой энергии, или ныряли в атмосферу планеты за веществом – неглубоко и ненадолго, чтобы не попасть под дисквалификацию. Эти, по мнению Ноя, скопидомами не были, а были перестраховщиками и латентными паникерами. Такие не побеждают.