— Опять неплохо придумано. Еще что?

— Я думала: может быть, Мередит, — задумчиво проговорила Карла.

— Мередит Блейк?

— Да. Видите ли, мне он кажется как раз таким человеком, который способен на убийство. Я хочу сказать, что он медлителен н труслив. Кроме того, мой отец отбил у него девушку, на которой он хотел жениться. Почему Мередит изготовлял все эти яды? Может быть, с целью когда-нибудь воспользоваться ими для убийства? Может быть, он заявил об исчезновении кониина из его лаборатории только для того, чтобы отвести от себя подозрение? Может быть, он даже хотел, чтобы Каролину повесили, потому что она когда-то ответила ему отказом? Это третий вариант.

— Вы безусловно правы в одном, — сказал Пуаро, — в том, что не верите искренности рассказчиков. Здесь много написано с целью запутать и отвести от себя подозрение.

— Да, конечно. Я все время старалась читать между строк.

— Ну, а еще какие у вас варианты?

— Еще я не была уверена в мисс Уиллиамс, — сказала Карла. — С отъездом Анджелы в школу она теряла заработок. А если бы Эмис внезапно умер — естественной, смертью, конечно, — Анджела, вероятно, не уехала бы. Может быть, мисс Уиллиамс прочла про кониин в в энциклопедии и узнала, что симптомы отравления им очень похожи на симптомы солнечного удара. Но я сомневалась в ней только до того, как прочла ее рассказ. Ее слова внушают доверие. И она совершенно права: надо смотреть правде в глаза. Ну, что ж! Принимаю страшную правду — моя мать виновна. Ее предсмертное письмо ко мне продиктовано желанием меня пощадить. Наверное, и я поступила бы так же. Я не осуждаю ее и за то, что она в порыве отчаяния убила моего отца — в ту минуту она не владела собой. И отца я тоже не виню. Я его понимаю: жизнерадостный, талантливый, ищущий… У него много оправданий.

— Значит, вы доискались правды?

— Доискалась правды? — В глазах Карлы были усталость и боль.

Пуаро наклонился и отечески погладил ее по плечу.

— Не надо. Разве можно складывать оружие в тот самый момент, когда следует начинать борьбу? Когда открылась наконец со всей ясностью картина того, что произошло в действительности?

Карла широко открыла глаза.

— Но мисс Уиллиамс не будет лгать. Она видела своими глазами, что самоубийство Эмиса было подстроено. Если вы не доверяете ее словам…

Эркюль Пуаро встал.

— Мадемуазель, — сказал он, — показания Сесилии Уиллиамс о том, что она видела, как ваша мать приложила пальцы Эмиса Крэля к бутылке, — именно к бутылке, а не к стакану — и есть то последнее звено, которого мне недоставало для полной уверенности в том, что ваша мать не виновна.

На лице Филипа Блейка можно было прочесть любопытство и нетерпение.

— Ну, как дела, мсье Пуаро?

— Я хочу поблагодарить вас за очень подробное и ясное описание трагедии Крэля.

— Вы очень любезны, — улыбнулся Филип Блейк. — По правде, я и сам удивился, что у меня в памяти сохранились такие мелкие детали.

— Да, все совершенно ясно, — сказал Пуаро. — Но кое о чем вы все же умолчали, не правда ли?

— Умолчал? — нахмурился Филип Блейк.

— Ваш рассказ, — продолжал Пуаро, — не вполне откровенен. Я знаю, например, что однажды миссис Крэль вышла из вашей комнаты в очень компрометирующий ее час.