— Мы были свидетелями событий, о которых вы говорите, — прервал его Филип Блейк. — Все остальное — досужие домыслы и шарлатанство, и вы пользуетесь ими, чтобы выкачать у девушки побольше денег.

Пуаро не рассердился.

— Все вы приняли одну из возможных версий за истинную, — продолжал он. — Но принятая версия не всегда соответствует действительности. Вот, например, вы, мистер Блейк. Принятая версия вашей позиции та, что вы относились к миссис Крэль отрицательно. Но нет надобности быть тонким психологом, чтобы с первого же взгляда убедиться в противоположном — что вы были в нее влюблены.

Точно так же была принята версия, что мистер Мередит Блейк был неизменным поклонником миссис Крэльи именно это чувство руководило им, когда он осуждал Эмиса Крэля за его увлечение Эльзой Грир. Но внимательное чтение между строк приводит к другому: все мысли и чувства мистера Мередита Блейка принадлежали юной красавице Эльзе Грир.

У Мередита Блейка вырвалось восклицание, а леди Дитишэм улыбнулась.

— Я привожу эти детали, — сказал Пуаро, — только для иллюстрации моего принципа о версиях.

Что же я узнаю? Я узнаю, что Каролина Крэль ни разу не заявила о своей невиновности — ни на следствии, ни на суде. Она заявила об этом только в предсмертном письме к своей дочери, в письме, которое она просила вскрыть через шестнадцать лет.

Я узнаю, что Каролина Крэль, брошенная на скамью подсудимых, не проявила ни малейшего страха, ни даже малейшего интереса к своей судьбе. Что в тюрьме она была олицетворением душевного покоя и чистой совести. Что в письме, которое она написала своей сестре после приговора, она говорит о своей полной умиротвореннос-ти. А ведь по мнению всех, за исключением только одного человека, Каролина Крэль была виновна в убийстве мужа.

— Конечно, виновна, — кивнул Филип Блейк.

— Несмотря на это, — продолжал Пуаро, — я стал искать улики. С этой целью я изучил полицейские акты и стенограммы процесса, а также попросил пятерых лиц, присутствовавших при трагедии, изложить в письменной форме последовательность событий, не упуская ни одной мелочи, сохранившейся в их памяти. Эти письменные отчеты оказались чрезвычайно ценным материалом, так как в них я нашел то, что с точки зрения судебных органов не имело непосредственного отношения к делу. Это были реплики, личные мнения; я нашел также в этих отчетах факты, сознательно скрытые от суда и следствия. Таким образом, я получил возможность увидеть подлинную картину убийства Эмиса Крэля.

Казалось бы, все за то, что преступление совершила Каролина Крэль. Она любила мужа, он сказал при свидетелях, что намерен покинуть ее ради другой женщины, а миссис Крэль обладала, по ее же собственному признанию, характером вспыльчивым и ревнивым.

Средства преступления также налицо: в ящике стола был найден флакон из-под духов, со следами кониина; на флаконе не обнаружено ничьих отпечатков пальцев, кроме Каролины Крэль. На вопрос следователя, где она взяла кониин, она ответила с полной откровенностью, что взяла его в лаборатории Мередита Блейка, то есть в этой комнате.