– Не могу, миледи. Простите.

– Я ее отведу.

Мы вздрагиваем, когда рядом с нами внезапно появляется еще один солдат. Она словно материализовалась из тени.

Я так потрясена, видя солдата-женщину, что мгновение могу только неприкрыто глазеть на нее. На ней кожаная форма черного и коричневого цветов, на бедре меч, на лице – самоуверенность.

У женщины красивая гладкая кожа цвета умбры, теплые оттенки которой расцветают на яблочках ее щек. Черные волосы коротко острижены и вычурно выбриты. Сначала узоры кажутся мне заостренными лепестками, но, приглядевшись, вижу, что на самом деле это острые кинжалы, остриженные подобно короне, зубцы которой направлены вверх.

– Кто вы? – спрашиваю я, мой взгляд прикован к небольшому проколу над верхней губой. Точно посередине губы вставлен обломок дерева, на котором виднеется крошечный сияющий красный камень.

Женщина не отвечает мне, ее внимание обращено на Ходжата.

– Лекарь, сходи-ка поужинай, пока эти мерзавцы не прикончили всю еду.

У него резко опускается левая сторона рта, и это хмурое выражение больше уместно для гримасы.

– Скоро. Нужно помешать еще по меньшей мере минут пять, а потом можно остужать. – Ходжат переводит взгляд с воительницы на меня, а потом обратно. – Уверена, что с леди все будет в порядке?

Он по-прежнему обращается со мной как со знатной дамой, не бросает пошлые намеки, не относится ко мне как к заключенной. Трудно не проникнуться к Ходжату симпатией, когда он так себя ведет.

Женщина ухмыляется.

– Уж сопроводить нашу золотую пленницу я в состоянии.

Ходжат сомневается.

– Командир…

– Да ничего. – Она хлопает его по плечу, успешно отвлекая. – Удачи с помешиванием, лекарь.

Ходжат бросает на меня непроницаемый взгляд, но потом отворачивается к своему котелку, помешивает и смотрит на смесь так, словно занимательнее ничего в своей жизни не видел. Тревога ползет по спине, как насекомое по простыням.

Женщина осматривает меня с головы до ног.

– Ну что, пойдем, увидимся с твоими наложницами?

Я снова смотрю на Ходжата, но он демонстративно игнорирует нас.

Прочищаю горло.

– Ведите.

Я с опаской иду с ней нога в ногу. Мое желание увидеться с остальными перевешивает все имеющиеся у меня сомнения. К тому же Ходжат наверняка бы предостерег, будь воительница дурным человеком.

Ведь правда?

Женщина рядом передвигается как птица.

Она не крадется, не топает и даже не шествует, как я бы это описала, а парит. Она порхает, продвигаясь по утрамбованному снегу с невиданной мне доселе беззаботной грацией, а я тем временем просто пытаюсь не поскользнуться.

Солдат ведет меня в обратном направлении и держится в стороне от окруженного толпой костра возле пещеры. И хотя я не вижу, как она на меня смотрит, все равно чувствую на себе ее взгляд. Пощипывание на щеке подсказывает, что она ко мне присматривается.

Я напрягаюсь под ее безмолвным изучающим взором, поджимаю губы, чтобы удержаться от вопросов. Воительница заговаривает со мной, только когда мы отходим от Ходжата на приличное расстояние.

– Так это ты та знаменитая позолоченная женщина, о которой все болтают.