Почему Даррен подумал, что я отношусь к захухрям, тоже не секрет. Пожалуй, единственным, чем люди с Захрана выгодно отличались от нас, было разнообразие во внешности. Среди них встречались и натуральные блондинки, и огненно-рыжие, и шатенки, и стройные, и толстые, и высокие, и очень низенькие, с крутыми бёдрами и наоборот очень узкими плечами, с пышной, как у эльтониек, грудью и плоские, словно панели для стен. Таноржцы все как на подбор рождались смуглыми, чуть худощавыми с раскосыми тёмными глазами и достаточно плоскими круглыми лицами. По цвету волос мы тоже отличались незначительно: от светло-кофейного до цвета горького шоколада. С моим разрезом глаз, острым подбородком и карамельным оттенком волос я выглядела как самая настоящая гражданка Захрана.

— Не суди по внешности, Дарр.

— Да причём тут внешность, Марко? — Хвост цварга прочертил глубокую борозду в полу, словно нож прошёлся по мягкому маслу. Кажется, Даррен только сейчас осознал, что начальник Особого Отдела не шутил, когда говорил про меня. — Это ребёнок! Понимаешь? Ре-бё-нок! А мне нужен полноценный агент!

— Так она и будет полноценным сигма-агентом через пятнадцать лет, — невозмутимо парировал блондин с шестью руками.

— Через пятнадцать лет? И сколько ей тогда будет? Двадцать один? Да моему сыну сейчас двадцать, и у этого оболтуса даже рога ещё прорезываться не начали. Это всё дети…

Мужчина устало выдохнул и приложил три пальца на переносицу. Кажется, его давно так никто и ничто не расстраивало. А вот в этот момент мне уже стало действительно обидно. Во-первых, я не чувствовала себя в этом теле ребёнком. Маленькая — да. На кровать неудобно залезать и стулья, сканеры и кнопки на дверях и стенах располагаются слишком высоко, а ещё голос немного писклявый, но на этом всё. Во-вторых, откуда этому цваргу знать, какой я буду через пятнадцать лет? Как ни крути, но это огромный срок, да и люди, и цварги развиваются совершенно по-разному, нас нельзя сравнивать.

В тот момент, когда я уже намеривалась сама влезть в разговор мужчин, Маркеланн неожиданно посмотрел на меня и подмигнул. Или мне показалось, что он подмигнул… не знаю. Слишком уже ошеломлённо я себя почувствовала, когда ко мне обратились, да ещё и на «вы».

— Уважаемая Джерри Клифф, перед вами старший офицер, заслуженный адмирал Космического Флота, член совета адмиралов, четырежды награждённый за доблесть и отвагу, капитан крейсера «Молниеносный» Даррен Нуаре. У вас есть уникальная возможность попытаться заинтересовать адмирала. Возможно, он захочет увидеть вас как своего личного агента сигма-класса.

Когда Маркеланн произнёс словосочетание «Даррен Нуаре», из моих лёгких будто бы вылетел весь воздух разом, в крови забурлили пузырьки шампанского, а голова закружилась. Я никогда не видела адмирала Нуаре воочию, но много раз читала в инфосети об его заслугах и всегда с восхищением относилась к его поступкам. Не знаю почему, но среди всех адмиралов Космического Флота мне с детства нравилось читать именно о Нуаре: о том, как благодаря его «Молниеносному» была в кратчайшие сроки выиграна война с опасными каннибалами в тридцать шестом секторе; о том, как он единолично уничтожил зарождающуюся чёрную дыру близ соседней от Танорга системы, не побоявшись подлететь к ней чуть ли не вплотную; о том, как во время войны он был захвачен в плен, но смог сбежать и на ничтожных запасах воды и питания добраться до рукава Мегериса, откуда отправил сигнал в Космофлот, тем самым передав бесценную информацию о расстановке сил противника.