Иззи ахнула и отпрыгнула от решетки, которая с оглушительным скрежетом автоматически поднялась. В магазине кто-то есть, и Иззи даже догадывалась, кто именно. Она нервно сглотнула.

Когда решетка поднялась полностью, перед Иззи открылась дверь. На пороге стоял Честер. В пижаме. От неожиданности Иззи утратила дар речи. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Вы живете в магазине? – потрясенно спросила она.

Честер ответил ей вежливым, сдержанным кивком и пригласил заходить.

Иззи в первый раз переступила порог скобяной лавки. То, что она увидела, ее просто поразило. В зале – кастрюли и сковородки, швабры и отвертки. Зато в служебном помещении постелен изысканный персидский ковер, а на нем стоит деревянная двуспальная кровать, украшенная балийской резьбой. Рядом – тумбочка со стопкой книг и лампой «Тиффани», чуть в стороне – массивный шкаф с зеркалом. Иззи в растерянности уставилась на все это великолепие.

– Ничего себе! – воскликнула она и повторила: – Вы здесь живете.

Честер смутился:

– Откровенно говоря, да. Днем, если объявляются покупатели, я обычно задергиваю занавеску перед входом на жилую половину или закрываю магазин. Кофе будете?

Иззи заметила маленький, безупречно аккуратный кухонный уголок. На плите издавал бульканье дорогой чайник «Гаджия». Кофе восхитительно благоухал.

– Да, – ответила Иззи, хотя этим утром и без того употребила слишком много кофеина.

Но эта укромная пещера Аладдина казалась ей чем-то сказочным, не имеющим отношения к реальному миру. Честер пригласил ее сесть в кресло с цветочной обивкой.

– Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Между прочим, вы сильно осложнили мне жизнь.

– Но я же много лет ходила мимо этого переулка, и магазин всегда был здесь, – покачала головой Иззи.

– Все правильно, – согласился Честер. – Все правильно. Я здесь живу уже двадцать девять лет.

– Двадцать девять?!

– До сих пор никто меня не беспокоил, – продолжил он. – Вот в чем прелесть жизни в Лондоне.

Тут Иззи снова обратила внимание на его акцент.

– Никто не лезет в твои дела. Меня это полностью устраивало, – продолжал Честер. – А потом объявились вы. Ходили туда-сюда, оставляли для меня капкейки, задавали вопросы. А посетители! Вы первая, из-за кого в переулке стало не протолкнуться.

– Но теперь…

– Да, теперь нам обоим придется съехать. – Честер взглянул на уведомление, которое держал в руке. – Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Как поживает ваш дедушка?

– Я как раз собираюсь его навестить.

– Это хорошо. Он сейчас в состоянии поддерживать беседу?

– Не совсем, – вздохнула Иззи. – Но мне легче, когда я с ним поговорю. Понимаю, звучит эгоистично…

– Уверяю вас, никакого эгоизма здесь нет, – покачал головой Честер.

– Извините, – произнесла Иззи. – Это из-за меня Грушевый дворик попал в поле зрения застройщиков. Конечно, я этого не хотела, но что вышло, то вышло.

– Нет, вы не виноваты, – сказал Честер. – В прежние времена от Стоук-Ньюингтона до Лондона надо было добираться полдня. Наш район был милой, очаровательной деревушкой вдали от городской суеты. Даже когда здесь поселился я, все здесь выглядело довольно запущенно, зато в Стоук-Ньюингтоне царила свобода: делай что хочешь. Живи, как нравится. В стороне от заезженных маршрутов можно позволить себе быть немного не похожим на других.