Бабушку, в честь которой ей дали имя, Иззи даже не видела: она умерла, когда Мэриан была ребенком.

– Это были чудесные, счастливые годы. Здесь многие лет шестьдесят прожили с теми, кого едва выносили. Некоторые из наших постояльцев испытали облегчение, когда муж или жена скончались. Нет, ты представляешь?!

Иззи промолчала. О таком ей даже думать не хотелось.

– Твоя бабушка была замечательной женщиной. Никогда за словом в карман не лезла, да и уверенности в себе ей было не занимать, а я вот всегда страдал от застенчивости. Только в тот вечер расхрабрился. До сих пор удивляюсь, как мне хватило смелости к ней подойти. И – да, я сразу все понял. – Джо дотронулся до щеки Иззи. – Как бы она тебя любила!

Иззи накрыла ладонью его сморщенную руку:

– Спасибо, дедушка.

– А теперь давай капкейк.

Иззи взглянула на сиделку: у Киви сегодня был выходной. Та проводила ее до двери.

– Ну почему в наше время все романтики повывелись? – задумчиво произнесла сиделка. – Сейчас таких историй днем с огнем не сыщешь. Он бы затащил ее в постель, а потом даже не позвонил. Нет, я не про вашего деда, – торопливо прибавила она. – «Он» – это просто современный парень. Любой. Очень сомневаюсь, что ко мне кто-нибудь подрулит в ночном клубе и подумает: «Вот моя будущая жена и мать моих детей». Если и есть на свете такой человек, то что-то он не спешит подруливать.

Иззи сочувственно улыбнулась:

– Удачи. Хотите еще капкейк?

– С удовольствием.

Грэм поглядел на конверт и вздохнул. Это послание даже распечатывать не хотелось. Грэму такие уже приходили, и он отлично знал, что внутри: конверт большой, значит, он доверху набит брошюрами и документами. Когда дело касается застройки, толстый конверт – хороший знак, а маленький, наоборот, означает отказ. А большой конверт будто говорит: «Пожалуйста, заполните все графы, вы прошли на следующий этап». К тому же внутри лежат объявления, которые предстоит развесить на фонарных столбах в окрестностях Грушевого дворика. Такую почту даже открывать не надо, и без того все ясно. Хочешь не хочешь, а придется браться за дело. Грэм вздохнул.

В кабинет просунул светловолосую голову Маркус Бекхорн, голландский владелец «Калинга Деники», а также сотни других компаний. Он приехал инспектировать британские отделения.

– Наша восходящая звезда, – объявил он, решительным шагом заходя внутрь.

Маркус все делал быстро и всегда находился в движении, будто акула. Грэм поспешно вскочил:

– Да, сэр.

Грэм порадовался, что надел узкий костюм от Пола Смита. Сам Маркус в прекрасной форме и, если верить слухам, любит, чтобы и подчиненные были подтянутыми и вечно голодными.

– Мне понравился ваш проект, – продолжил Маркус, постукивая по зубам ручкой «Монблан». – Именно в этом направлении и должен развиваться наш бизнес. Локальное отделение, локальные клиенты, локальные застройщики – и все довольны! Понимаете, о чем я? – (Грэм кивнул.) – Вы попали в яблочко. Похоже, вы далеко пойдете. Перед вами все дороги открыты. Локальная застройка. Вот она, новая фишка. Я очень доволен.

Маркус окинул взглядом стол Грэма. Хотя конверт был надписан на английском, да и читать Маркусу пришлось вверх ногами, он тоже сразу понял, что внутри. От внимания этого человека ничто не ускользало.