– Зачем опять полиция? – вяло спросил Костя.

Отец помялся, поправил очки и ответил:

– Еще какие-то кости нашли. На пожарище.

– Кости? – вскинулся парень, и конструкция, удерживающая его ногу, затряслась. – Чьи?

Сердце заколотилось, забилось пойманной в силки птицей. «Марго? Нет, нет, пожалуйста, пусть это будет не она!»

– Тише, тише, не волнуйся так, – отец торопливо протянул руку и погладил сына по плечу, укладывая обратно. – Это не Марго, точно. Мужчина. Может, бомж какой-нибудь. Возможно, он давным-давно умер и лежал там.

– Где же тогда… она? – безнадежно прошептал Костя.

Это был не вопрос, и отец промолчал. Никто не знал ответа.

Сердце перестало трепыхаться, но душевная боль никуда не делась. Костя отвернулся к стене, стиснул челюсти. Смириться с потерей лучшего друга было нелегко, но его хотя бы можно было оплакать и отпустить.

С исчезновением Марго свыкнуться оказалось тяжелее: в нем была трагическая неопределенность. Девушка растворилась, пропала, словно ее никогда и не было. Костя столько раз говорил себе, что после окончания школы они разойдутся в разные стороны, Марго уйдет из его жизни, что в итоге это стало правдой. Она ушла.

Он вспомнил, какая она была красивая – там, на школьном дворе, когда подошла к ним с Аделем в их последний общий вечер. Вспомнил, как ему хотелось провести рукой по ее густым каштановым волосам, обнять, поцеловать. Как он тосковал по ней, ревновал и боялся, что Адель это заметит…

Костя понятия не имел, откуда это знает, но тем не менее знал: ему не суждено увидеть Марго. Можно пытаться взращивать надежду, но на самом деле нет смысла ждать.

Марго никогда не вернется.

– Сынок, послушай-ка, – позвал отец.

Оборачиваться Костя не стал: не хотел, чтобы отец заметил выступившие на глазах слезы.

– Что, пап? – глухо спросил он.

– Погляди на меня, – попросил тот, и Костя, помедлив, повернулся.

Теперь они смотрели в глаза друг другу.

– Я хочу, чтобы ты сказал мне одну вещь. Только мне – никто больше не узнает. Даже мама. Понимаю, тебе сложно довериться, я никогда… – Отец сморщился, но договорил начатую фразу: – Я никогда не пытался быть твоим другом. Знал бы ты, как я жалею! Стоит только подумать… – Он запнулся и снова на некоторое время замолчал. Костя ждал, не отводя от него взгляда. – Теперь все изменится, поверь. Но сейчас… Мне необходимо знать, чтобы я смог помочь.

– Что ты хочешь узнать, папа?

Отец бросил взгляд в сторону двери, желая, видимо, убедиться, что их никто не подслушивает. Дверь была закрыта. Он наклонился к Косте и сказал едва слышно, почти шепотом:

– Ты действительно ничего не помнишь о том вечере? Не помнишь, как погиб Адель? Не знаешь, куда делась Маргарита? Почему ты выпрыгнул из окна?

Костя молчал, по-прежнему неотрывно глядя на отца. Впервые он по-настоящему заметил, что они очень похожи. Все об этом говорили, но раньше он как-то не задумывался, что с годами будет выглядеть точно так же, как сейчас выглядит отец. Оба они были худощавые, сутуловатые, высокие. И цвет глаз, и тонкие, немного неопределенные черты узкого лица – все у него от отца. Правда, папа носит очки, а Костя нет, но зрение у него тоже не стопроцентное, так что и в этом есть сходство.