С Ириной он развёлся давным-давно, но та все время тянула его назад. Бывшая жена будто чувствовала, что у Тамерлана кто-то есть. У него было немало женщин, и однажды он даже несколько лет прожил с одной из них под одной крышей. Однако с сестрой не знакомил, да и относился к тем отношениям как-то равнодушно, будто это была ещё одна остановка на его долгом пути. Тем не менее Ирина тогда будто с цепи сорвалась, постоянно названивала ему, дёргала, просила помощи с сыном. Ведь сама ушла от него, сама хотела другой жизни, другого, как она говорила, нормального мужа, который бы не торчал на работе все выходные напролёт. Тамерлан Ирину не винил, но не понимал, чего она бесилась каждый раз, стоило ему встретить новую женщину. Вот и сейчас происходило то же самое. Выдавалась у Тамерлана свободная минутка и он спешил к Жене, а Ирина, будто зная, что он сейчас с ней, звонила, просила приехать. И он не мог отказать. Марат, их общий сын, постоянно влипал в плохие компании. То какая-нибудь драка, то пьяная вечеринка, то ещё что. И Ирина требовала, чтобы Тамерлан приехал, поговорил с Маратом, наставил его на правильную дорожку. Если сначала Женя не придавала этому значения, то когда в третий или четвёртый раз он, оставив её одну, снова исчез по звонку бывшей жены, Тамерлан уловил во взгляде девушки непонимание и укор. Ей это не нравилось. Ему и самому не нравилось. Но он ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал свою вину перед Ириной, перед сыном, что не мог быть как все отцы, не мог принимать деятельного участия в воспитании сына. Вот и вырос он у них непутевым.

Когда первого января весь дом ещё спал после празднования Нового года, а Женя и Тамерлан лежали, обнявшись, в постели, снова зазвонил телефон. Тамерлан сразу понял, что это бывшая жена. Он, не выпуская Женю из объятий, снял трубку. Действительно, звонила Ирина. Голос её срывался на истерику. Он почувствовал, как Женя напряглась под его рукой, видимо, услышав крики бывшей жены. Когда он повесил трубку, она сказала:

– Только не говори, что сейчас ты бросишь меня здесь, а сам поедешь туда, к ней.

– Женя…

– И что на этот раз?

– Не знаю. Марат только что пришёл домой пьяный, избитый, кажется, с какой-то пьяной девицей.

– Если он пьяный, пусть ляжет спать. Проспится и поговорите. Сейчас-то ты что можешь сделать, если он в невменяемом состоянии?

– Ты права, но у Ирины истерика, – Тамерлан тяжело вздохнул и начал натягивать на себя одежду.

Женя тоже поднялась с кровати и начала одеваться.

– Хорошо, раз вы, Тамерлан Ниязович, решили ехать, то сначала завезите меня домой.

– Женя, останься здесь. Я разберусь с Ириной и Маратом и тут же вернусь.

– Наверняка только к вечеру, а завтра тебе все равно уже на работу.

– Ну и что, тебе-то не нужно никуда.

– Нет, – упрямо отмахнулась Женя. – Не хочу видеть вопросительные и сочувственные взгляды Наташки, не хочу слушать, как Зара уговаривает меня войти в твоё положение и понять. Не хочу.

Тамерлан горько усмехнулся:

– Зара скорее будет поносить меня на чем свет стоит.

– Все равно. Раз вы, товарищ следователь, уезжаете, то и я тоже.